В Верховный Суд РФ поданы кассационные жалобы на решение Центрального суда Челябинска от 08.05.2024 г. Ответчики не согласны с решениями судов, полагают незаконным удовлетворение иска об обращении имущества холдинга «Макфа» в доход государства и обосновывают: ошибками в применении закона, повлиявшими на исход дела, без исправления которых невозможны восстановление нарушенных прав и свобод, неверным применением ст. 235 ГК РФ, суды необоснованно применили к рассматриваемым правоотношениям ст. 169 ГК РФ, привлекли к гражданско-правовой ответственности лиц, не входящих в перечень, предусмотренный антикоррупционным законодательством, совершили должностной подлог и вынесение заведомо неправосудного решения, нарушение сроков давности, нарушение прав и законных интересов пропавшего без вести ответчика Белоусова В.В. Просят: отменить в полном объеме состоявшиеся судебные решения и принять по делу новый судебный акт, которым в исковых требованиях Зам.Ген. прокурора РФ отказать в полном объёме.
Верховный суд истребовал из Центрального суда г. Челябинска гражданское дело №2–3407/2024.
Верховный суд истребовал из Центрального суда г. Челябинска гражданское дело №2–3407/2024.
Кассационные жалобы на решение Центрального суда Челябинска от 08.05.2024 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
1.Судами неверно применены к рассматриваемым правоотношениям положения подпункта 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ…………..…………………………….…………. 8-182. Судебные инстанции допустили ошибки в применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод …………………………………………………..…. 18-23
3.Суды неправомерно и необоснованно применили к рассматриваемым правоотношениям, регламентируемые ст. 169 ГК РФ…………………….……. 23-25
4. Отсутствие достаточных доказательств для удовлетворения иска об обращении имущества физических и юридических лиц в доход государства……………. 25-31
5.Неправильное определение предмета доказывания………………………….....31-32
6.Привлечение к гражданско-правовой ответственности лиц, не входящих в перечень, предусмотренный антикоррупционным законодательством, является существенным нарушением ч. 1 ст. 3 ФЗ № 230-ФЗ…………………………..32-35
7.Должностной подлог и вынесение заведомо неправосудного решения……..35-38
8.Недопустимые доказательства………………………………………………….38-39
9. Нарушение конституционного принципа подсудности ………………………39-40
10. Нарушение прав и законных интересов ответчика Белоусова В.В. ………….40-43
11. Выводы суда о номинальности владения и управления компаниями Юревичем В.М. и Юревич Н.Е. в связи с их состоянием здоровья и отсутствием профильного образования являются необоснованными и не могут быть приняты судом…………………………………………………………………………….….43-44
12. О сроках давности …………………………………………………………………….44
Выводы ………………………………………………………………………………...46
Просительная часть………………………………………….………………………...46
Приложения…………………………………………………………………….…..46-47
Решением Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024 исковые требования Заместителя Генерального прокурора к ответчикам были удовлетворены в полном объёме, решение суда 1-й инстанции обращено к немедленному исполнению.
30.07.2024 г. Апелляционным определением Челябинского областного суда решение Центрального районного суда оставлено без изменения, апелляционные жалобы Ответчиков – без удовлетворения.
05.02.2025 Кассационным определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции судебные акты 1-й и апелляционной инстанции оставлены – без изменения, кассационные жалобы Ответчиков – без удовлетворения.
Юревич В.М., Юревич Н.Е, Юревич М.В., Юревич А.М. не соглашаются с постановленными судебными актами, считают их незаконными. При рассмотрении спора суды допустили существенные нарушения норм материального и процессуального права, которые повлияли на исход дела и без отмены которых невозможно восстановить нарушенные права Ответчиков, что, в соответствии со ст. 390.14 ГПК РФ, является основанием для отмены судебных актов.
1. Судами неверно применены к рассматриваемым правоотношениям положения подпункта 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
Суды применили к рассматриваемым правоотношениям пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
Подпунктом 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ предусмотрено принудительное изъятие у собственника в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы.
Порядок применения подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ принят законодателем в развитие положений ФЗ от 03.12.2012 г. № 230-ФЗ ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», который определяет порядок обращения прокурора с иском об изъятии имущества в доход государства, что подтверждается Постановлением КС РФ от 29.11.2016 г. № 26-П, согласно которому, обращение имущества лиц, занимающих государственные должности их супругов и несовершеннолетних детей предусмотрено ФЗ №230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам».
Данные положения отражены в пояснительной записке к законопроекту, которым в ГК РФ был внесен пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК (номер законопроекта - № 47266-6), указано, что проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с принятием ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» подготовлен в развитие положений проекта федерального закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Аналогичное указание содержится в официальном отзыве Правительства РФ на законопроект № 2.12-17/281 от 12.04.2012 г., согласно которому «Законопроект подготовлен в развитие положений проекта федерального закона № 47244–6 «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам».
Поскольку оба закона связаны, их необходимо рассматривать как единый регуляторный комплекс. Это означает, что изменения в ГК РФ (ст. 235) не самостоятельны, а зависят от 3 декабря 2012 г. ФЗ-230 «О контроле за расходами...».
Это свидетельствует, что изменения в ГК РФ носят вспомогательный характер и должны работать только в рамках системы контроля за доходами госслужащих ФЗ-230.
Подпункт 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ закрепляет, что принудительное изъятие у собственника имущества не допускается, кроме случаев, когда по основаниям, предусмотренным законом, производится обращение по решению суда в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы.
В соответствии с п. 1.2 постановления Конституционного суда от 31.10.2024 года №49-П «По делу о проверке конституционности статей 195 и 196, пункта 1 статьи 197, пункта 1 и абзаца второго пункта 2 статьи 200, абзаца второго статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Краснодарского краевого суда», объектом изъятия может является лишь имущество, полученное вследствие нарушения требований и запретов, направленных на предотвращение коррупции, в том числе, имущество, которое первоначально приобретенное в результате совершения указанных нарушений.
Для правильного разрешения настоящего спора судам необходимо было установить соблюдена ли процедура парламентского контроля, предусмотренная ФЗ № 230-ФЗ, были ли выявлены нарушение запретов Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. в период нахождения их в должностях депутатов Государственной Думы РФ, а Юревича М.В. также в должностях Главы города Челябинска и Губернатора Челябинской области, определить права и обязанности Юревича М.В. и Белоусова В.В. в период нахождения их в государственных должностях, кем, в какой период и на какие денежные средства приобретено имущество, а именно акции и доли в уставном капитале спорных обществ и кто является его собственником.
Суды должны были учесть, что собственники физические лица, которые не занимали и не занимают государственные должности не обязаны соблюдать антикоррупционные законы и на них не распространяются правовые последствия предусмотренные ФЗ №230-ФЗ.
Постановление Конституционного Суда РФ от 29.11.2016 г. № 26-П, указывает, что принудительное изъятие имущества в доход государства допускается исходя исключительно из презумпции незаконности доходов при условии установления незаконных доходов в соответствии с установленной системой контроля за доходами и расходами государственных служащих.
Нормативный механизм антикоррупционного контроля (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и ст. 17 Закона № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» (ФЗ № 230-ФЗ), относится к особым правовым мерам, связанным с институтом неприкосновенности. Основанием для обращения в суд должны служить материалы письменной проверки, проведенной соответствующим статусу должностного лица, уполномоченным органом.
Перечень должностных лиц, в отношении которых осуществляется контроль за расходами, а также механизм обращения в доход РФ имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, определяется ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ.
Юревич М.В. и Белоусов В.В. в разное время занимали различные государственные должности. В частности, Юревич М.В. в период с 1999 по 2003 годы, с 2003 по 2005 годы и с 19.02. 2014 г. по 5.10.2016 г. занимал должности депутата Государственной Думы III, IV и VI созывов; В период с 20.03.2005 по 22.04.2010 годы должность Главы (Мэр) Челябинска; с 22.04.2010 по 15.01.2014 годы Губернатора Челябинской области.
Исходя из смыслов судебных решений проверка Генеральной прокуратуры и обращение в доход РФ имущества, охватывают период с 1999 г по 5.10.2016 т. е., в том числе и в периоды времени, когда еще не имелось ни законодательного регламентирования проверок, ни обращения в доход РФ имущества.
Депутат ГД ФС РФ обладает депутатской неприкосновенностью, в связи с чем в его отношении предусмотрена особая процедура проверки.
Для действующих депутатов ГД ФС РФ порядок осуществления контроля на период вменяемых событий регламентировался ФЗ от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе сенатора РФ и статусе депутата Государственной Думы РФ», Указом Президента РФ от 18 мая 2009 №558 «О представлении гражданами, претендующими на замещение государственных должностей РФ, и лицами, замещающими государственные должности РФ, сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера» Постановлением ГД ФС РФ «О Комиссии ГД по вопросам контроля за достоверностью сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых депутатами ГД».
В период с 22.04.2010 по 15.01.2014 годы занятия Юревичем М.В. должности губернатора Челябинской области, проверку достоверности сведений в отношении него должна была проводить Комиссия Администрации Президента РФ по вопросам противодействия коррупции. Комиссия была учреждена Указом Президента РФ от 19 мая 2008 года № 815 «О мерах по противодействию коррупции». Этот Указ определял основные направления деятельности по борьбе с коррупцией и предусмотрел создание комиссии по вопросам противодействия коррупции.
Для контроля парламентариев была создана Комиссия Постановлением ГД РФ от 18 июня 2010 № 3110–5 ГД. До 2010 процедура проверки заключалась в ежегодном представлении декларации о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера в налоговый орган, что было регламентировано в ст. 8 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ» №3-ФЗ от 8 мая 1994 года. После первичной проверки и выявления несоответствий или подозрений в недостоверности представленных сведений, Комиссия была наделена полномочиями инициировать дополнительное расследование. В случае обнаружения нарушений информация передавалась в правоохранительные органы для проведения проверки в рамках уголовно-процессуального законодательства и принятия мер процессуального характера. Основой для деятельности комиссии являются Указ Президента РФ от 19 мая 2008 года № 815 «О мерах по противодействию коррупции», Постановление ГД РФ от 18 июня 2010 года № 3110–5 ГД и Федеральный закон от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции».
С 2010 г. решение о проведении контроля в отношении депутатов ГД ФС РФ принимается Председателем ГД РФ. Комиссия по контролю за расходами, проводит проверку в срок, не превышающий 90 дней со дня принятия решения о ее проведении на открытом заседании Комиссии.
Комиссия ГД РФ, созданная в действующем на период осуществления депутатом ГД полномочий, созыве является единственным органом, который вправе принимать решение о проведении проверки, проводить проверки в отношении депутата ГД ФС РФ, а при выявлении в ходе проверки обстоятельств, свидетельствующих о несоблюдении депутатом ограничений и запретов, установленных законодательством РФ, или о несоответствии расходов депутата и (или) расходов его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей их общему доходу, либо при выявлении признаков преступления, административного или иного правонарушения, направлять материал соответствующей проверки Председателю ГД для вынесения на рассмотрение ГД РФ и принятия решения о применении мер реагирования в отношении депутата.
Доходы и контроль в отношении совершенных сделок оценивается и проверяются за три последних года, контроль в более поздние сроки по сделкам, совершенным в срок далее, чем три года или совершенных в тот период, когда лицо не находилось должности, законом не предусмотрен.
По результатам проверки, при выявлении нарушений со стороны депутата Комиссия ГД РФ принимает решение о наличии основания для досрочного прекращения полномочий депутата ГД ФС РФ и информирует об этом Председателя Государственной Думы.
Только после получения результатов проверки и решения Комиссии ГД ФС РФ Генеральный прокурор РФ или подчиненные ему прокуроры в течение четырех месяцев со дня получения материалов, предусмотренных ч. 3 ст. 16 ФЗ №230-ФЗ, рассматривают их в пределах своей компетенции, установленной ФЗ «О прокуратуре РФ», после чего в порядке, предусмотренном законодательством о гражданском судопроизводстве, могут обратится в суд с заявлением об обращении имущества в доход РФ.
Обращению в суд предшествует получение Генеральным прокуратором РФ материалов, предусмотренных ч. 3 ст. 16 ФЗ-230-ФЗ. В соответствии с действующим законодательством, прокуратура не наделена самостоятельными полномочиями по проведению проверки в отношении государственных должностных лиц, обладающих конституционным иммунитетом, что прямо закреплено законом.
Контроль за доходами Главы города регламентировался ФЗ № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе РФ», ФЗ № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», Указом Президента РФ № 560 от 18 мая 2009 года «О мерах по противодействию коррупции» и осуществлялся Управлением Президента РФ по вопросам противодействия коррупции. В отношении Губернатора проверка осуществляются Управлением Президента РФ по вопросам государственной службы, кадров и противодействия коррупции, по решению Руководителя Администрации Президента РФ, Заместителя Председателя Правительства РФ - Руководителя Аппарата Правительства РФ или должностного лица Администрации Президента РФ, специально уполномоченного Руководителем Администрации Президента РФ. Проверка осуществляется в срок, не превышающий 60 дней со дня принятия решения о ее проведении. Срок проверки может быть продлен до 90 дней лицом, принявшим решение о ее проведении.
При проведении проверки, в том числе и на стадии контрольно-надзорных мероприятий Генеральной прокуратуры, контролируемое лицо наделено определенным объемом прав, несоблюдение которых свидетельствует о незаконности проведения проверки.
Единственным основанием решения об осуществлении контроля Генеральной прокуратурой РФ за расходами лиц, занимающих должности, указанные в п. 1 ч. 1 ст. 2 ФЗ-230-ФЗ, а также за расходами его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей (в том числе должности главы муниципального образования (Мэра), депутата законодательного органа государственной власти субъекта РФ, высшего должностного лица субъекта РФ, лица, занимавшего государственную должность РФ в Государственной Думе ФС РФ) является получение органами прокуратуры материалов проверки, проведенной соответствующим органом, предусмотренных ч. 6 ст. 16 ФЗ № 230-ФЗ (ч. 1.1 ст. 4 ФЗ № 230-ФЗ; ч. 14 ст. 8.2 ФЗ № 273-ФЗ).
Право прокуратуры осуществлять дополнительный контроль над расходами должностных лиц в России было установлено с принятием Федерального закона от 3 декабря 2012 года № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Этот закон вступил в силу с 1 января 2013 года.
Вышеизложенная правовая позиция была проанализирована и подтверждена правовым заключением, выполненным профессором кафедры уголовно-правовых дисциплин федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Тюменский государственный университет», доктором юридических наук, профессором по кафедре уголовно-правовых дисциплин, имеющим высшее юридическое образование и стаж работы по специальности более 29 лет (автор более 300 научных работ по уголовному процессу, стадиям уголовного судопроизводства, защите прав и законных интересов участников уголовного процесса и др.) Сумачевым А.В. и главным научным сотрудником Центра частного права федерального государственного научно-исследовательского учреждения «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» (ИЗиСП) Беляевой Ольгой Александровной, доктором юридических наук, профессором РАН, имеющей высшее юридическое образование и стаж работы по специальности более 25 лет (автор более 230 научных работ по гражданскому процессу, защите прав и законных интересов участников гражданского процесса и др.). Заключение приобщено к материалам гражданского дела (том 163 лд 123-181, приложение к жалобе № 7).
В ходе судебных заседаний установлено, что материалов проверок, ни в отношении Юревича М.В., ни в отношении Белоусова В.В. в органы прокуратуры не поступало, что свидетельствует о незаконности и необоснованности проведения проверки органами прокуратуры т.к. самостоятельными полномочиями по проведению проверки в силу положений ФЗ № 230-ФЗ, Генеральная прокуратура не располагает.
К материалам дела прокурор приложил набор документов из различных источников, однако какого-либо документа (заключения) о результатах проверки и выявленных нарушений Истцом (прокуратурой) не представлено.
О сроках. Контроль за расходами лиц, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 2 ФЗ №230-ФЗ, осуществляется в течение шести месяцев со дня освобождения от замещаемой (занимаемой) должности или его увольнения в отношении каждой сделки, совершенной в период замещения (занятия) указанной должности, если общая сумма таких сделок превышает общий доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих году совершения сделок.
Проверок в отношении Юревича М.В., как депутата Государственной Думы РФ, как Главы города Челябинска, как Губернатора Челябинской области и Белоусова В.В., как депутата Законодательного собрания Челябинской области (далее -ЧО) и, как депутата Государственной Думы РФ, ни в период исполнения ими своих полномочий, ни по истечении более 6 мес. после сложения полномочий и освобождения от занимаемой должности, инициировано и проведено не было соответственно, в органы прокуратуры материалы проверки не направлялись, что свидетельствует об отсутствии у Генерального прокуратура РФ и подчиненных ему прокуроров полномочий и оснований для обращения в суд с иском об обращении имущества в доход государства к Юревичу М.В., Белоусову В.В. и другим лицам, заявленным в качестве ответчиков.
Данные обстоятельства подтверждаются ответами из Аппарата Государственной Думы ФС РФ от 25.06.2024 года №2.6-11/96 и 2.6–11/97, полученными на адвокатские запросы №31/2024 и 34/2024 от 02.05.2024 и 30.05.2024, соответственно. Как следует из теста ответов, Аппарат Государственной Думы ФС РФ не может предоставить адвокату сведений о сроках и результатах проверок в отношении Юревича М.В. и Белоусова В.В. за период их депутатской деятельности, т.к. такие сведения отсутствуют, что свидетельствует об отсутствии соответствующих проверок в отношении ответчиков, предшествующих обращению Прокурора с иском в суд.
Генеральная прокуратура после получения материалов уполномоченного органа обязана истребовать от проверяемого лица сведения о его расходах и об источниках получения денежных средств, а также провести с данным лицом беседу (ч. 4 ст. 9 Федерального закона № 230-ФЗ), чем обеспечивается реализация прав лица, замещавшего (занимавшего) соответствующую должность, на представление доказательств законности источников приобретения имущества. Ограничение данных прав недопустимо, поскольку указанные права являются важной гарантией конституционности процедуры контроля (Определение Конституционного Суда РФ от 29.09.2020 № 2366-О).
Вышеперечисленная совокупность обстоятельств свидетельствует о несоблюдении процедуры проведения проверки, отсутствии оснований и доказательств для обращения в суд.
Прокуратура не получала материалов проверки в отношении Юревича М.В. и Белоусова В.В., не проводила надзорные мероприятия. Заместитель Генерального прокурора обратился в Центральный районный суд г. Челябинска и только после подачи иска в суд прокуратура собирала так называемые доказательства, которые суд безоговорочно приобщал к материалам дела.
Генеральная прокуратура уже после обращения в суд (28.03.2024), приобщила 6 томов материалов уголовного дела №5400146 и продолжила получать доказательства для суда, используя при этом свои властно-распорядительные полномочия, незаконно подключив Следственные органы СК РФ Свердловского, Челябинского, Херсонской областей, г. Москвы и др. регионов для допроса свидетелей в рамках уголовного дела по вопросам гражданского иска, с целью предоставления в суд материалов, якобы, проведенной проверки, объединяя тем самым уголовный и гражданский процесс. Ответчики, не имея доступа к материалам ОРД и уголовных дел, были лишены возможности предоставить опровергающие защитительные материалы из тех же уголовных дел.
Так, в период 18–19апреля 2024 года следственными органами были допрошены ряд свидетелей, показания которых приобщены к материалам настоящего дела от 15 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 167-174), от 18 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 175-182), от 17 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 193- 210), от 19 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 216- 226), от 18 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 229- 242), от 18 апреля 2024 года (т. 159 л. д. 243- 251).
Таким образом, у прокуратуры отсутствовали законные основания для обращения в суд с иском, в котором Юревич В.М. и Белоусов В.В. как лица, обладающие статусом специального субъекта, не могли выступать в качестве ответчиков.
Нормативный механизм антикоррупционного контроля (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и ст. 17 Закона № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» (далее – ФЗ № 230-ФЗ), не предусматривает судебное следствие, сопровождаемое сбором доказательств в рамках УПК РФ прокуратурой и Следственным комитетом РФ, использование надлежащим образом не проверенных материалов незавершенных уголовных дел и ОРМ.
Суды неправомерно преюдициально закрепили факты, подлежащие доказыванию в ином процессуальном порядке, а именно в уголовном процессе.
Изъятие имущества законность приобретения, которого не подтверждена, является не уголовно-правовой санкцией, а специальной мерой частной превенции, исходящей из презумпции незаконности таких доходов, особой мерой государственного принуждения в связи с предполагаемым совершением служащим неправомерного деяния. Сопоставление доходов с расходами позволяет выявить несоответствие законных доходов произведенным расходам и дает основания для применения процедуры изъятия имущества, приобретенного на доходы, законность которых не подтверждена.
В случае представления доказательств отсутствия признаков нарушений антикоррупционного законодательства, наличия законных средств приобретения имущества, их добросовестность, капитализация компаний за счет их финансово-хозяйственной деятельности и другие доказательства добросовестности, исключают удовлетворение исковых требований прокурора.
В силу нормативных положений ст. 235 ГК РФ, судам, в первую очередь, нужно было установить, что спорное имущество принадлежит государственному служащему (принудительное изъятие у собственника имущества не допускается, кроме случаев, предусмотренных законом…), объем имущества принадлежащего государственному служащему на праве собственности, период его приобретения, размер и законность доходов, на которые оно приобретено.
Судом первой инстанции вообще был проигнорирован данный вопрос. Ни в Центральном районном суде, ни в судах апелляционной и кассационной инстанций не устанавливалось и не выяснялось, какое имущество имеется (имелось) на праве собственности у Юревича М.В. и Белоусова В.В., какой доход они получали в период нахождения на государственных должностях, соответствовал ли полученный доход имуществу, приобретенному в период нахождения на государственной службе.
Вмененное Юревичу М.В. и Белоусову В.В. право собственности на имущество, не подтвержденное, ни материалами гражданского дела, ни иными доказательствами, принадлежало на праве собственности ответчикам-физическим лицам, которые никогда не занимали государственные должности и не являлись должностными лицами. В суде не опровергнута законность приобретения имущества, собственниками которого они являлись, добросовестность владения, пользования и распоряжения имуществом, период приобретения, наличие его приобретения за собственные средства.
Судом кассационной инстанции необоснованно не применены положения п. 6.2 Постановления Конституционного суда РФ №49-П от 31.10.2024 года и ст. 35 Конституции РФ, согласно которым не должны нарушаться права и законные интересы лиц в отношении их прав, возникших на законных основаниях.
Кассационный суд не учел положения пункта 6.2 Постановления Конституционного суда РФ №49-П от 31.10.2024 года согласно которому, не должны нарушаться права и законные интересы добросовестных третьих лиц, не принимавших участия в организации и приведении в исполнение в целях незаконного обогащения коррупционных злоупотреблений, но являющихся участниками имущественных правоотношений с лицом, совершившим деяние коррупционной направленности.
Более того, выводы о законности приобретения Юревичем В.М. и Юревич Н.Е. акций до вступления Юревича М.В. в государственную должность установлены в судебном заседании и содержатся в кассационном определении на стр. 8.
Кассационный суд в своем решении на стр. 12, 15 указал, что выводы нижестоящих судов о необходимости обращения всего имущества в доход государства соответствуют правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 26.11.2016 № 26-П. Согласно буквальному толкованию пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, подлежит изъятию имущество в целом, даже если часть его была приобретена за счет законных доходов.
Таким образом, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что имущество Юревич Н.Е., приобретенное до назначения Юревич М.В. на государственную должность, не может считаться законным, поскольку впоследствии было признано «нажитым в результате коррупционных действий».
Кассационный суд необоснованно расширил применение пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, что противоречит разъяснениям Конституционного и Верховного Судов РФ.
В частности, в Постановлении КС РФ № 49-П от 31.10.2024 прямо указано, что изъятию подлежит не любое имущество, а только то, которое:
- получено вследствие нарушения антикоррупционных запретов;
- изначально приобретено в результате коррупционных нарушений, даже если в дальнейшем оно было частично или полностью преобразовано.
Кассационный суд, ссылаясь на Постановление КС РФ от 26.11.2016 № 26-П, ошибочно истолковал его положения, не учтя более позднюю и конкретизированную правовую позицию Конституционного Суда, согласно которой: «… в отдельных случаях - особенно если при выявлении несоответствия расходов государственного (муниципального) служащего, его супруги (супруга) и несовершеннолетних детей за определенный период их общему доходу доля доходов, законность которых не доказана, оказывается незначительной - изъятие в целом имущества, происхождение которого презюмируется как незаконное, может повлечь в нарушение статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации несоразмерное целям борьбы с коррупцией ограничение прав указанных лиц, что, принимая во внимание право соответствующего собственника доказывать факт приобретения того или иного имущества на законные доходы, не исключает право суда с учетом фактических обстоятельств конкретного дела обращать в доход государства только ту часть имущества, законность приобретения которой не доказана».
Ключевые моменты:
1. Имущество, изначально приобретенное законно, не подлежит изъятию в полном объеме, даже если впоследствии оно было смешано с незаконными активами.
2. Позиция КС РФ (№ 49-П от 31.10.2024) уточняет, что конфискация возможна только в отношении имущества, непосредственно связанного с коррупционными нарушениями.
3. Кассационный суд неверно применил более раннее Постановление КС РФ, игнорируя актуальную трактовку закона.
Выводы судов о необходимости обращения в доход государства всего имущества, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 26.11.2016 № 26-П, основан на неправильном толковании Постановления КС РФ.
Из смысла Постановления КС РФ следует, что собственник (в том числе и ответчики, не являющиеся чиновниками) имеет право доказывать факт приобретения того или иного имущества на законные доходы, что не исключает и право суда с учетом фактических обстоятельств конкретного дела обращать в доход государства только ту часть имущества, законность приобретения которой не доказана - Постановление КС РФ от 26.11.2016 № 26-П.
В Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 (п.5 ст.31), указано, что «если доходы от правонарушений были приобщены к имуществу, приобретенному из законных источников, то конфискации подлежит та часть имущества, которая соответствует оцененной стоимости приобщенных доходов».
Принимая решения суды должны были руководствоваться в том числе и положениями Конвенции ООН в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора).
Конвенция ООН против коррупции от 31.10.2003 (п. 9 ст. 31) устанавливает, что положения об аресте и конфискации не толкуются таким образом, чтобы наносился ущерб правам добросовестных третьих сторон. Согласно ст. 5 Конфискации пп. б) b) если доходы были приобщены к собственности, приобретенной из законных источников, такая собственность без ущерба для любых полномочий, касающихся наложения ареста или замораживания, подлежит конфискации в объеме, соответствующем оцененной стоимости этих приобщенных доходов; ст. 8. Положения настоящей статьи никоим образом не рассматриваются как наносящие ущерб правам действующих добросовестно третьих сторон).
Ратифицируя Конвенцию ООН против коррупции, РФ включила в число своих обязательств (безусловных обязанностей) правовое регулирование изъятие незаконных доходов или имущества, приобретенного на них, не в качестве уголовно-правовой санкции, а в качестве специальной меры, предусмотренной в рамках антикоррупционного законодательства для случаев незаконного обогащения (Постановление КС РФ от 26.11.2016 № 26-П).
Суды были обязаны применить положения Конвенции в силу ч. 2 ст. 11 ГПК РФ, поскольку она имеет наибольшую юридическую силу.
Оспариваемыми судебными актами не установлен размер доходов ответчиков – государственных служащих, перечень имущества, которое было ими приобретено в период занятия государственных должностей.
Судами не дан анализ приобретения и владения акциями и долями иными добросовестными собственниками, не являющимися государственными служащими, а также их супругами и несовершеннолетними детьми.
Суды подменили гражданско-правовую специальную меру сопоставления законных доходов должностного лица с его имуществом, смешанным квази уголовно-гражданский процессом, сосредоточившись на расследовании и анализе квалифицирующих признаков преступления на материалах уголовных дел, оперативно розыскных мероприятий и показаниях свидетелей допрошенных по указанию прокурора следственным подразделением СК РФ, предприняв попытку в ходе гражданского процесса установить незаконность участия должностных лиц Юревича М.В. и Белоусова В.В в предпринимательской деятельности ст. 289 УК РФ, привлекли в качестве соответчиков 12 физических лиц никогда не являвшихся служащими, применив п. 3 ст. 35 УК РФ, участие незаконной предпринимательской деятельности в составе организованной группы объединившейся для совершения преступлений.
Незаконное участие в предпринимательской деятельности должностных лиц является незаконным и наказуемым только в случае, если эти деяния связаны с предоставлением организации льгот и преимуществ или с покровительством в иной форме. Таких уголовно-процессуальных доказательств в гражданском деле нет.
Такого обвинения, ни Юревичу М.В., ни Белоусову В.В. органами предварительного следствия не предъявлялось, фактов незаконного участия должностных лиц в предпринимательской деятельности установлено не было. Даже при установлении фактов незаконной предпринимательской деятельности, это не влечет основанием для безвозмездного изъятие имущества в доход государства на основании пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
Активы, ранее принадлежавшие Юревичу М.В. и Белоусову В.В., не подлежат изъятию, поскольку суды неправильно применили положения пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
1. Законность первоначального приобретения:
o Акции были куплены Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. в 1990-е годы, когда не существовало законодательных запретов на владение таким имуществом для них.
o Материалы дела подтверждают, что активы приобретались за счет личных сбережений, без использования незаконных средств.
2. Отсутствие коррупционного преобразования имущества:
o Имущество, приобретенное Юревичем М.В. в 1990-е годы, не смешивалось с коррупционными активами, поскольку все его доли и акции были им полностью проданы в 2003 году.
o Юревич М.В. занял должность главы Челябинска только 22.04.2005, после отчуждения активов.
3. Правовой статус не ограничивал владение акциями:
o На момент владения акциями Юревич М.В. и Белоусов В.В. являлись депутатами Госдумы РФ, однако это не запрещало им иметь доли в коммерческих структурах.
Выводы
1. Имущество, приобретенное до вступления в госдолжности, не может быть изъято по пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, так как его происхождение не может быть связано с коррупцией.
2. Продажа активов до назначения на должность исключает возможность их конфискации, поскольку нет оснований считать их «нажитыми коррупционным путем».
3. Статус депутата Госдумы в 1990–2000-е годы не накладывал запрета на владение акциями, что дополнительно подтверждает законность сделок.
Таким образом, требование об изъятии данных активов были удовлетворены неправомерно, а суды игнорируют факт их законного происхождения и отсутствие связи с коррупционными нарушениями, что было доказано в ходе судебного заседания. Иных доказательств Генеральной прокуратурой РФ представлено не было.
2. Судебные инстанции допустили ошибки в применении закона, повлиявшие на исход дела, без исправления которых невозможны эффективное восстановление и защита нарушенных прав и свобод.
Положения ст. 195 ГПК РФ предусматривают, что решение суда должно быть законным и обоснованным. Это означает, что суд должен принимать решение на основе закона, а также на основе фактов, которые были установлены в процессе разбирательства.
Решение суда должно содержать выводы, основанные на доказательствах, представленных в процессе судебного разбирательства и признаны судом допустимыми. Решение должно быть ясно изложено и содержать указание на те факты и нормы права, на которых суд основывает свои выводы.
Примененные к спорным правоотношениям нормы права требуют установления конкретных обстоятельств, свидетельствующих о нарушении антикоррупционного законодательства.
Так, в частности в решении суда (стр. 43), определениях апелляционной и кассационной инстанции (стр. 4) указано, что ответчики «владели акциями коммерческих организаций, от управления которыми они обязаны были отказаться в силу запретов».
Незаконное владение акциями коммерческих предприятий Юревичем М.В. опровергается следующим. Еще в 2003 г. он продал все принадлежащие ему доли и акции своему отцу – Юревичу В.М., собственнику акций и долей в компаниях с самого момента их приобретения и создания. При этом должность главы Челябинска он занял только 22.04.2005 г.
В то же время имевшийся у него ранее статус депутата Государственной Думы РФ, как и аналогичный статус Белоусова В.В., не исключал владение долями и акциями.
Как указал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 27.12.2012 № 34-П Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ», само по себе владение акциями (долями участия в уставном капитале), обусловливающее право принимать участие в работе общего собрания хозяйственного общества, не может рассматриваться как обстоятельство, нарушающее требования Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации". Федеральный закон допускает для парламентариев возможность владеть приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставном капитале организации) при отсутствии конфликта интересов, и не требует их обязательного отчуждения (абз. 2 п. 4.3). При этом конфликта интересов в ходе судебного заседания установлено не было и Истцом таких доказательств не представлено.
Какие факты и правонарушения имеет в виду суд, утверждая, что Юревич М.В. и Белоусов В.В. нарушали антикоррупционное законодательство, кто и когда их выявил и в рамках какого производства, ни в решении суда, ни в определении вышестоящих судом апелляционной и кассационной инстанции, не содержится.
В свою очередь, в материалы дела было представлено заключение специалиста от 27.07.2024 г. доктора экономических наук, кандидата технических наук, доцента, директора центра стратегического прогнозирования и планирования Института экономической политики и проблем экономической безопасности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, В.П. Бауэра (приложение № 6). В заключении рассчитаны доходы Юревича М.В. с 1999 г., которые составили 59 673 тыс. руб. Однако, суды данные доходы Юревича М.В. никак не учитывали, не устанавливали, приобреталось ли Юревичем М.В. на них какое-либо имущество или иные активы, которые могут иметь исключительно законный характер. Не учтены и доходы Белоусова В.В., который не был представлен в судебном заседании.
Игнорирование положений Конвенции ООН, Положений Конституции РФ, Постановлений Конституционного и Верховного судов РФ свидетельствует о незаконности постановленных судебных актов.
Истцами не доказано и судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих об использование Юревичем М.В. или Белоусовым В.В. властных полномочий для достижения собственных бизнес-интересов.
Проверяя законность постановленных судебных актов Седьмой кассационный суд общей юрисдикции согласился, что ответчики использовали властные полномочия для достижения собственных бизнес-интересов, в результате чего значительно увеличили стоимость принадлежащих им активов, привлекали номинальных владельцев, принимали руководящие решения, обеспечивали предоставление государственной поддержки, субсидий и льготных кредитов (стр. 4).
Однако, несмотря на требования ст. 195 ГПК РФ доказательств данным обстоятельствам в материалах дела не приведено. В материалах дела отсутствуют сведения наличия собственных бизнес-интересов со стороны Юревича М.В. и Белоусова В.В. Выводы сделаны исключительно на основании голословных утверждениях истца.
Нет ни одного документального свидетельства о незаконном предоставлении субсидий или кредитов. Предприятия группы «МАКФА», являются продовольственными предприятиями, обеспечивающими жителей России и ближнего зарубежья хлебобулочными изделиями, мукой, макаронами и др. Как любое предприятие такого профиля АО «МАКФА», Первый Хлебокомбинат, АО «СМАК» имели законное право на получение субсидий. Все полученные предприятиями субсидии оформлены и получены в установленном законом порядке, наряду с другими предприятиями, получающими субсидии. Никаких незаконных льгот, преференций и привилегий выявлено не было. Также не было установлено незаконного или льготного получения кредитов в обход действующему законодательству или иным установленным правилам. Кредиты предоставлялись банками после согласования договоров под проценты. Проценты выплачивались регулярно и в установленный договорами срок.
Доказательств обратного судам не представлено и в материалах дела не имеется.
На Стр. 41 Решения суд первой инстанции указал: «за счет полученных с нарушением антикоррупционного законодательства доходов формировали и наращивали активы холдинга», что это за доходы и кто Юревич или Белоусов или сразу оба получали их, при каких обстоятельствах, и в каком объёме?
В свою очередь суд апелляционной инстанции считает, что данные обстоятельства установлены верно (стр. 68–71 апелляционного определения). Кассационная инстанция не оспорила этого утверждения.
Более того, апелляционная инстанция делает вывод, что «изначально имеющийся у Юревича М.В. и Белоусова В.В. капитал, по убеждению судебной коллегии, утратил статус легального по причине совершения ими коррупционных правонарушений. Совокупность имеющихся в деле доказательства с достоверностью свидетельствует о том, что упомянутые ответчики после прихода во власть вопреки требованиям законодательства продолжили скрыто управлять коммерческими структурами, переоформив их на номинальных владельцев. Используя свое должностное положение, Юревич М.В. и Белоусов В.В. приняли меры по увеличению своих активов, расширению группы компаний «Макфа», предоставлению им преференций по сравнению с иными участниками рынка. Они неоднократно меняли структуру холдинга, учреждали и наращивали доли участия входящих в него организаций, т.е. преобразовывали принадлежащее им имущество» (стр. 118). Кассационная инстанция с этим согласилась со следующей формулировкой: «Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов о наличии оснований для обращения в доход Российской Федерации имущества в виде акций акционерных обществ и долей в уставном капитале обществ с ограниченной ответственности юридических лиц, которых образуют группу компаний «Макфа», исходя из того, что действительным и фактическим владельцем данного имущества являются Юревич М.В. и Белоусов В.В., которые получили данное имущество в результате нарушения запретов, установленных антикоррупционным законодательством. При этом капитал, который изначально имелся у Юревича М.В. и Белоусова В.В., а также у других лиц, утратил статус легального (был преобразован) по причине совершения ответчиками коррупционных правонарушений» (стр. 13).
Судопроизводство по искам в порядке пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ не предполагает выявления нарушений антикоррупционного законодательства, а лишь устанавливает имущество служащего, законность приобретения которого не подтверждена и изымает в пользу РФ. Действительным владельцем имущества является собственник, на которого зарегистрировано имущество и который имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться им. Фактическим владельцем имущества является любое лицо, у которого фактически находится имущество, независимо от его права на это имущество. Юревич М.В. с 2003 и Белоусов с 2012 не являлись ни действительными ни фактическими владельцами).
Апелляционная инстанция гражданской коллегии констатирует установление состава уголовного преступления ст. 289 УК РФ – незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности, что в силу ст. 118 Конституции РФ не входит в ее компетенцию.
С такими выводами согласиться нельзя, поскольку, во-первых, они не подтверждены достоверными и объективными доказательствами. Суды вообще не учитывают ответчиков Юревича В. М. и Юревич Н. Е. (добросовестных владельцев активов с момента приобретения предприятий), которые изначально входили в состав акционеров, приобретали акции, открыто ими владели и управляли, преувеличивали свой первоначальный капитал за счет коммерческой деятельности предприятий, вкладывали в развитие компаний значительные денежные средства, привлекая кредиты и вкладывая дивиденды, предназначенные им, как акционерам.
Суды умалили роль добросовестных участников гражданского оборота, поставив их в один ряд с должностными лицами, к которым у государства могут возникнуть вопросы, подлежащие доказыванию в ходе справедливого судебного процесса на основе равноправия и законности.
Пленум ВС РФ от 19.12.2003 г. N 23 "О судебном решении" в п. 3 указал, что решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами».
Обоснованность утверждений судов может быть принята только в случае доказывания в ходе состязательного и равноправного судебного уголовного процесса, отвечающего требованиям законности, нарушение Ответчиками антикоррупционного законодательства и совершения коррупционных правонарушений, номинальности владения имуществом и фактической его принадлежности государственным служащим Юревичу М.В. и Белоусову В.В.
Об уголовном деле.
Неоконченное производством уголовное дело, на которое ссылаются суды, возбуждено в отношении Юревича М.В. и Белоусова В.В. Иные ответчики в качестве подозреваемых или обвиняемых не фигурируют.
При расследовании уголовного дела следственными органами не проверялся факт принадлежности АО «МАКФА» и других компаний Юревичу МВ или Белоусову ВВ., их влияние на деятельность компаний-ответчиков, их участие в деятельности компаний, а также наличие неких преференций, о которых упоминает суд (т. 44 лд 1-6 постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Юревича М.В. от 24 мая 2017 г.).
Уголовное дело расследуется с 2017 по факту хищения денежных средств при строительстве дорог в Челябинской области, хищений при закупке медицинского оборудования, клеветы и хранения оружия. В ходе предварительного следствия и судебного заседания по уголовному делу в отношении Белоусова ВВ и Бутаковой МФ в Московском городском суде, Первом апелляционном суде, Втором кассационном суде, Верховном суде РФ, доказательств «вливаний», вменяемых в вину Юревичу МВ и Белоусову ВВ, денежных средств в компании – судами, установлено не было. Напротив, полученные доказательства свидетельствуют исключительно о том, что именно Юревич Валерий Михайлович осуществлял фактическое владение и контроль над предприятиями, осуществлял процесс управления предприятиями, принимал ответственные решения, нанимал сотрудников, распоряжался счетами общества, подписывал все значимые сделки, являлся управляющим и председателем Совета директоров, давал обязательные для исполнения указания, сам лично посещал объекты и выполнял иные функции владельца и руководителя предприятиями (т. 159 лд 154-254 – протоколы допроса свидетелей).
Несмотря на то, что апелляционная и кассационная инстанции указывает на наличие косвенного контроля в управлении активами, формальную, по мнению суда, смену владельцев и создание видимости перехода прав, при сохранении контроля и продолжению скрыто управлять обществами, никаких доказательств данным обстоятельствам не было получено.
Участия Юревича М.В или Белоусова В.В в руководстве, владении или распоряжении компаниями установлено не было. Показания свидетелей и иные материалы уголовного дела, во-первых, не могут иметь юридической силы поскольку их показания не были проверены, в вызове и допросе свидетелей в судебное заседание Центрального районного суда г. Челябинска было отказано, во-вторых, вся их совокупность не свидетельствует о нарушениях Юревичем М.В или Белоусовым В.В антикоррупционного законодательства, которые могли бы повлечь изъятие имущества третьих лиц в доход государства. Суд апелляционной инстанции предъявляет Юревичу М.В. противоправное административное содействие с 2011 по 2015 годы, когда Юревич М.В., как Губернатор ЧО, а Белоусов В.В. как депутата Государственной Думы противоправно административно содействовали подконтрольным ООО «Родник», ООО «Новая планета» и ООО «ОтельСтрой» в приобретении права на земельные участки, построили, ввели в эксплуатацию и запустили в коммерческий оборот торгово-развлекательные центры «Родник», «Урал», «Алмаз» и отель «Radison BLU», расположенные в г. Челябинске (стр. 118), с чем согласился суд кассационной инстанции (стр. 4).
Делая однозначные выводы, суды, тем не менее, не приводят никаких доказательств противозаконности или заинтересованности Юревича М.В. или Белоусова В.В. в указанных предприятиях. Более того, в период с 2011 по 2014 годы, когда Юревич М.В. работал в должности Губернатора Челябинской области, администрация области предоставляла права на земельные участки многочисленным коммерческим структурам, вводились в оборот жилые и развлекательные комплексы, иные коммерческие структуры. Эти функции администрации регламентированы должностными полномочиями государственных служащих, не выходящие за пределы их полномочий.
Статья 118 Конституции РФ не предполагает возможности произвольного выбора любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам производства и категориям дел определяются, исходя из Конституции РФ, федеральными конституционными законами и федеральными законами (определения Конституционного Суда РФ от 13 января 2000 года № 6-О, от 8 ноября 2005 года № 399-О, от 29 сентября 2011 года № 1185-О-О, от 16 июля 2013 года № 1160-О, от 26 апреля 2016 года № 735-О, от 19 декабря 2017 года № 2834-О, от 26 ноября 2018 года № 2825-О и др.). Применительно к гражданскому судопроизводству таким федеральным законом является ГПК РФ. Сведения о фактах из тех или иных источников не могут извлекаться судом в произвольном порядке, закон строго регламентирует форму, в которой эти сведения должны быть получены, а именно: в процессуальной форме объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Сведения о фактах, полученные в иной не предусмотренной законом процессуальной форме, не могут использоваться для установления фактических обстоятельств дела и обоснования выводов суда об этих обстоятельствах (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 04.04.2023 № 18-КГ22-163-К4).
Подмена одного вида судопроизводства другим является незаконными действием (Определение Конституционного Суда РФ от 21.07.2022 № 2069-О). Исследование и оценка в порядке гражданского судопроизводства протоколов допросов свидетелей по уголовному делу в период рассмотрения настоящего гражданского дела, и которые были допрошены исключительно по обстоятельствах предъявленного иска по вопросам не входящим в объем предъявленного уголовного обвинения, подменяет собой допрос свидетелей в судебной заседании с соблюдением прав всех участников процесса, в том числе и права задавать свидетелю вопросы по известным ему обстоятельствам, выяснять источник его осведомленности и т.д., недопустима, противоречит ст. 118 Конституции РФ и существенно нарушает права Ответчиков. В нашем случае, следственный орган возобновляет приостановленное в течение длительного периода времени (более 4-х лет), уголовное дело, вызывает свидетелей, исключительно для получения показаний относительно компании «Макфа», по обстоятельствам, не связанным с предметом расследования уголовного дела, выполняя квази-судебную функцию получения доказательств по гражданскому делу в рамках уголовного процесса, что является недопустимым и неправомерным. Следователь допросил свидетелей по вопросам, которые должны быть предметом исследования в гражданском деле. Более того, протоколы допросов свидетелей неустановленным путем попали в распоряжение Истца, который ходатайствовал о приобщении их к материалам дела в нарушение принципа равенства сторон. Каких-либо сведений о том, каким образом данные протоколы попали к представителю истца, суду не представлено.
Центральный районный суд также ссылался на показания Овчинникова К.Е. и Башаева А.В., данных в ходе расследования уголовного дела. Данные показания не могли быть использованы в ходе рассмотрения дела т.к. они не были проверены в ходе состязательного судебного процесса по уголовному делу; Овчинников и Башаенв допрашивались с качестве обвиняемых и не предупреждались об уголовной ответственности; в судебное заседание по гражданскому делу не вызывались; скрываются за переделами РФ от уголовного преследования; истец скрыл от суда доказательства, опровергающие противоречивые показания Башаева. Так, в материалах уголовного дела имеется заключение фонографической экспертизы, которое опровергает контакты между Башаевым и Бутаковой. Заключение получено адвокатом Ắйвар Л.К. при ознакомлении с материалами уголовного дела 28 февраля 2025 года (прилагается).
3. Суды неправомерно и необоснованно применили к рассматриваемым правоотношениям, регламентируемые ст. 169 ГК РФ.
Обжалуемыми судебными актами суды устанавливают недействительность сделок по отчуждении акций и долей в уставных капиталах компаний.
Как следует из текста оспариваемого решения (стр. 35) «Действительно, подпункт 8 пункта 2 статьи 235 ГК РФ ГК РФ… вступил в силу с 01.01.2013». До введения 8 п 2 ст. 235 ГК РФ в части I ГК с 01.01.1995 действовала и распространялась на рассматриваемые случаи ст. 169 ГК РФ, устанавливающая возможность прекращения права собственности на имущество и его взыскание судом в доход РФ, если оно было получено по сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. В доход РФ взыскивалось все полученное сторонами по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивалось в доход РФ все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного. Аналогичная формулировка имеется в апелляционном определении на стр. 106. Седьмой кассационный суд ОЮ на стр. 14 указывает, что «Отсутствует необходимость оспаривать каждую отдельную сделку, поскольку все сделки при установленных обстоятельствах были направлены на реализацию единого волеизъявления по совершению актов коррупции, то есть на совершение сделки, противной основам правопорядка, к которой подлежали применению последствия в виде обращения в доход РФ всего полученного по сделке».
Ответчики не соглашаются с такими выводами судов.
Статья 169 ГК РФ в действовавшей к моменту вступления в силу пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ (01 января 2013 г.), особо выделяла опасную для общества группу недействительных сделок - так называемые антисоциальные сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности, к числу которых безусловно относятся заключенные в результате коррупции сделки, поскольку акты коррупции в соответствии с Конвенцией ООН против коррупции от 31.10.2003 угрожают стабильности и безопасности общества, подрывают демократические институты и ценности, этические ценности и справедливость, наносят ущерб устойчивому развитию и правопорядку. То есть все полученное по ним сторонами суд обязан был взыскивать в доход Российской Федерации в соответствии со статьей 169 ГК РФ».
Статья 169 ГК РФ «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности», к настоящим правоотношениям не применима, а выводы судов незаконны, по следующим обстоятельствам.
-Иск Генпрокуратуры содержит требование об обращении в доход РФ долей в уставных капиталах и акций коммерческих организаций. Никакие сделки не оспариваются и не упоминаются в иске, в отсутствие оспариваемых сделок нет оснований для применения ст. 169 ГК РФ.
- Из статьи 169 ГК РФ ФЗ от 7.05.2013 г. №100-ФЗ исключена конфискационная санкция, позволявшая суду взыскивать в доход государства всё полученное по антисоциальной сделке. Упомянутый в действующей редакции ст. 169 ГК РФ закон, который мог бы урегулировать данную конфискационную санкцию, до настоящего времени не принят.
- Прежняя редакция ст. 169 ГК сегодня неприменима: Закон, смягчающий или отменяющий ответственность либо иным образом улучшающий положение лица, имеет обратную силу. Ст. 54 Конституции РФ «Обзор судебной практики Верховного Суда РФ N 3 (2018)», Постановление КС РФ от 17.07.2023 N 42-П.
Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 12.03.2024 N 69-КГ23-15-К7 установлено, что «Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности и хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно. Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция).
Следовательно, применение ст. 169 ГК РФ в редакции до 01.12.2013 является неправомерным и неприменимым к данным правоотношениям, суды не вправе применять закон, который на момент рассмотрения спора утратил свою юридическую силу. Это следует из Постановления КС РФ от 22.04.2014 года №12-П. Ни ГК РФ, ни Закон №100-ФЗ не предусматривают продолжение действия редакции ст. 169 ГК РФ, действовавшей до 01.12.2013.
Согласно ч. 1 ст. 54 Конституции РФ не имеет обратной силы закон, устанавливающий или отягчающий ответственность. В случае нарушения принципа соразмерности интересов общества, т.е. баланса конституционно защищаемых ценностей, законодательный акт в части, придания ему обратной силы может быть признан недействующим (Постановление КС РФ от 15.02.2016 N 3-П "По делу о проверке конституционности положений части 9 статьи 3 ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей ГК РФ" в связи с жалобой гражданина Е.В. Потоцкого", Апелляционное определение ВС РФ от 31.03.2016 N 45-АПГ16-1).
Для применения ст. 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности и хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно.
Согласно правовой позиции КС РФ, изложенной в определении от 8 июня 2004 года № 226-О, ст. 169 ГК РФ указывает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит - заведомо и очевидно для участников гражданского оборота - основам правопорядка и нравственности.
Поскольку в обоснование требований суд в том числе ссылается на ст. 169 ГК РФ, следует отметить, что сделки с долями и акциями не могут быть признаны антисоциальными, так как спорные доли и акции не являются предметом преступления и не являются имуществом, изъятым из оборота.
Сделки по отчуждению акций и долей соответствовали гражданскому законодательству, цель совершения сделок не противоречила основам правопорядка и нравственности, а соответствовала цели совершения ординарных гражданско-правовых договоров, что исключает применение ст. 169 ГК РФ.
Последствием ничтожности сделок по ст. 169 ГК РФ является двусторонняя реституция, а не изъятие имущества в доход государства. Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция).
Недопустимость изъятия в доход государства, всего полученного по сделке, оспоренной по ст. 169 ГК РФ, подтверждаются практикой Верховного Суда РФ и иных судов, в которой было отказано в обращении имущества в доход государства в качестве последствий недействительности сделки.
Таким образом, вопреки доводам, изложенным в оспариваемых судебных актах, положения ст. 169 ГК РФ не позволяют обратить в доход государства имущество, полученное по недействительной сделке, тем более что вопросы оспариваемости сделок судом не рассматривались.
По делам о признании недействительными сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), как следует из п. 1 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности составляет три года (п. 3 ст. 166 ГК РФ). Последние сделки, которые совершил Юревич М.В. по отчуждению акций были заключены в 2003 году, что свидетельствует об истечении сроков давности в 2006 году. Ходатайства о восстановлении срока давности истцом заявлено не было.
При этом положения указанной статьи не могут подменять собой ни нормы подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, ни конфискацию как меры уголовно-правового характера, поскольку никто не может быть повторно наказан за одно и то же правонарушение (ч. 1 ст. 50 КС РФ) и для применения каждой из указанных мер ответственности требуется установление предусмотренного законом состава правонарушения, отличного от предмета доказывания по спору о недействительной сделке.
4. Отсутствие достаточных доказательств для удовлетворения иска об обращении имущества физических и юридических лиц в доход государства.
В ходе судебного заседания не была доказала совокупность обстоятельств, которые в соответствии с пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ дают законное право на изъятие имущества в доход РФ по основаниям предполагаемых коррупционных правонарушений. Ни в апелляционной инстанции, ни в суде кассационной инстанции истец также не представил таких доказательств.
Вопреки утверждениям, изложенным в судебных решениях, основанием для изъятия имущества является непредставление в отчетном периоде сведений о законности доходов, на которые было приобретено имущество, а также несоответствие доходов должностного лица, его расходам. При этом, несмотря на наличие в материалах дела сведений о доходах и расходах лиц, занимающих государственные должности Юревича М.В. (том. 23 лд 1-121, том 24 лд 1-147) суды самостоятельно не дают им правовой оценки, а Истец не ссылается на их несоответствие, которое могло быть установлено только в рамках проведения соответствующим органом, Комиссией ГД РФ, мероприятий по контролю за соответствием расходов Ответчиков их доходам. Суды лишь перечисляют справки о доходах Юревича М.В. (при этом, не за все годы его государственной службы) и Белоусова В.В. не анализируют перечень имущества, который на них приобретен.
Исходя из подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ принудительное прекращение права собственности возможно в отношении не любого имущества, а только того имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы.
И в Постановлении Конституционного Суда РФ от 29.11.2016 N 26-П, и в Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 (пункт 4), указано, что «если такие доходы от преступлений были приобщены к имуществу, приобретенному из законных источников, то конфискации подлежит та часть имущества, которая соответствует оцененной стоимости приобщенных доходов».
При обращении в суд именно на прокуратуре лежала обязанность предоставить сведения о наличии у Юревича М.Ю. и Белоусова В.В. разницы между законными доходами и принадлежащим им имуществом, а также установить доходы, приобщенные к имуществу, приобретенному законным путем.
Основания и процедура применения последствий, предусмотренных ст. 235 ГПК РФ установлены ФЗ от 03.12.2012 № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», что подтверждается п. 5.2. Постановления КС РФ от 29.11.2016 г. № 26-П, который устанавливает, что принудительное изъятие имущества в доход государства допускается исходя из презумпции незаконности доходов, на которые было приобретено перечисленное в ч. 1 ст. 4 и ст. 17 ФЗ "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам" имущество (имущество, стоимость которого превышает общий доход государственного (муниципального) служащего и его супруги (супруга) за три года, предшествующих отчетному периоду, что выявлено в раках соответствующей системы контроля за доходами и расходами государственных служащих).
Исходя из положений из абз. 9 Обзора судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2017) для обращения имущества в доход государства прокурор обязан представить доказательства принадлежности изымаемого имущества Юревичу М.В. или Белоусову В.В. как лицам, занимающим государственные должности, приобретение имущества в отчетном периоде, доказательства, подтверждающие стоимость имущества и факт превышения его стоимости совокупному доходу ответчиков за три последних года, предшествовавших отчетному периоду.
Юревич М.В. в 2003 г. продал все принадлежащие ему доли и акции. При этом должность главы Челябинска он занял только 22.04.2005 г. В то же время имевшийся у него ранее статус депутата Государственной Думы РФ, как и аналогичный статус Белоусова В.В., не исключал владение долями и акциями. Как указал КС РФ в Постановлении от 27.12.2012 № 34-П Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы РФ», само по себе владение акциями (долями участия в уставном капитале), обусловливающее право принимать участие в работе общего собрания хозяйственного общества, не может рассматриваться как обстоятельство, нарушающее требования Федерального закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ". Федеральный закон допускает для парламентариев возможность владеть приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставном капитале организации) и не требует их обязательного отчуждения (абз. 2 п. 4.3). При этом конфликта интересов в ходе судебного заседания доказано не было и Истцом таких доказательств не представлено. Запрет на такое владение был введен в 2003 году.
«ТРУНОВ, ÁЙВАР И ПАРТНЕРЫ»
КОЛЛЕГИЯ АДВОКАТОВ города Москвы
125080, Москва, Волоколамское шоссе дом 15/22
Tel / fax (499) 158-85-81 tel. 158-65-66
E-mail: info@trunov.com Web-site: www.trunov.com
Спорные доли и акции не могут быть предметом изъятия, поскольку были приобретены за пределами периода государственной службы, на доходы, не связанные с государственной службой и до введения обязанности отчитываться о доходах и расходах (1 января 2013 г. - ФЗ от 03.12.2012 № 230-ФЗ и ФЗ от 03.12.2012 №231-ФЗ, которым введен подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ). То есть, имущество приобретено до введения соответствующего контроля, презумпции коррупционного нарушения при выявлении несоответствия доходов и расходов и санкции в виде изъятия имущества. Обязанность по декларированию доходов и расходов была возложена на государственных служащих с 1 января 2012 г. (п. 2 ст. 18 ФЗ № 230).
При обращении в суд именно на прокуратуре лежала обязанность предоставить сведения о наличии у Юревича М.Ю. и Белоусова В.В. разницы между законными доходами и принадлежащим им имуществом, а также установить доходы, приобщенные к имуществу, приобретенному законным путем.
Конституционным Судом в Постановлении от 09.01.2019 № 1-П указывается, что обращение в доход государства имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, как мера, предусмотренная ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ, имеет специальную цель – борьба с деяниями коррупционной направленности, совершаемыми лицами, подлежащими контролю согласно данному Федеральному закону, и этим ограничены пределы ее применения. Указанная цель предопределяет допустимость названной формы реагирования на факты коррупционных проявлений на основании презумпции, в силу которой несоответствие расходов законным доходам свидетельствует о совершении деяния коррупционной направленности, а не какого-либо иного правонарушения. Между тем эта презумпция может быть подвергнута сомнению, поскольку незаконное обогащение может являться индикатором других правонарушений и преступлений, доказывание которых должно происходить в рамках административного и уголовного судопроизводства, где предусмотрены иные, более высокие стандарты доказывания.
Так, по уголовным делам Верховный Суд РФ указывает на необходимость доказывания вины лица «вне разумных сомнений» (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 05.08.2014 № 56-АПУ14-29; Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12.01.2018 № 81-АПУ17-21), в то время как в гражданском процессе Верховным Судом РФ была предложена такая категория как «разумная степень достоверности» (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ»). В связи с этим в гражданском судопроизводстве факты, связанные с коррупционным происхождением активов, подконтрольностью бизнеса, управления хозяйственными обществами через родственников и доверенных лиц, создания противоправных сообществ не требуется устанавливать с той же степенью достоверности, что и в рамках уголовного судопроизводства (п. 5.5 Постановления Конституционного Суда РФ от 29.11.2016 № 26-П).
С учетом того, что обозначенные в вопросе факты имеют значение для установления обстоятельств, которые являются элементами составов коррупционных преступлений, они образуют предмет доказывания по уголовному делу (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24), а не по гражданским делам. При этом статья 118 (части 1 и 2) Конституции РФ устанавливает, что правосудие в РФ осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.
Приговора, ни в отношении Юревича М.В., ни в отношении Белоусова В.В., ни в отношении иных лиц, которым бы устанавливалось или доказывались наличие у Юревича М.Ю. или Белоусова В.В. материального интереса в компаниях-ответчиках, не имеется. В то же время Конвенция ООН говорит о совершенном коррупционном преступлении, доказанном в установленном законом порядке, вступившим в законную сил приговором суда, что гарантируется презумпцией невиновности ст. 49 Конституции РФ.
Как следует из текста кассационного определения (стр. 9) «В феврале-апреле 2003 г. Юревич М.В. принадлежащие ему акции переоформил на своего отца. После 2003 г. активы перераспределялись между подконтрольными лицами».
Действительно, Юревич М.В. принадлежащие ему акции продал своему отцу, Юревичу В.М., который также являлся акционером. То есть, Юревич М.В. заключил гражданско-правовые сделки, которые не были оспорены, не были признаны недействительными и на оспаривание которых распространяются сроки исковой давности, предусмотренные ст. 196 ГК РФ. Юревич В.М. открыто владел, пользовался и распоряжался принадлежащими ему долями и акциями в изъятых по иску Заместителя ГП РФ в доход государства.
Суды ошибочно пришли к выводу, что акции были переданы подконтрольным лицам.
Контролирующее лицо - лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться в силу участия в подконтрольной организации и (или) на основании договоров доверительного управления имуществом, и (или) простого товарищества, и (или) поручения, и (или) акционерного соглашения, и (или) иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, более 50 процентами голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 процентов состава коллегиального органа управления подконтрольной организации; подконтрольное лицо (подконтрольная организация) - юридическое лицо, находящееся под прямым или косвенным контролем контролирующего лица; Контроль имеет юридическое оформление.
Контролирующие функции Юревича М.В. и Белоусова В.В. в ходе судебных заседаний установлены не были. Судам не представлено достоверных и неопровержимых доказательств, свидетельствующих о совершении государственными служащими коррупционных правонарушений. Все доводы, изложенные в решении суда и повторенные апелляционной и кассационной инстанцией носят характер домыслов и предположений, не подтвержденных в установленном законом порядке.
На стр. 11-12 кассационного определения судебная коллегия указала, что «Суды учли, что Юревич М.В. и Белоусов В.В. не только не прекратили предпринимательскую деятельность (ст. 2 Гражданского кодекса РФ) при управлении теми активами, которые им принадлежали на момент вступления в государственные и муниципальные должности, но и продолжили приумножать объём такого имущества, в том числе посредством привлечения аффилированных лиц, являясь действительными держателем акций акционерных обществ и долей участия в обществах, владение которыми позволило им фактически управлять бизнесом, включить в состав органов управления аффилированных им лиц. принимать руководящие решения, что противоречит запрету извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. ст. ст. 10 Гражданского кодекса РФ)».
Данный тезис кассационной коллегии, равно и первой и апелляционной инстанций, является ошибочным.
В законе, которым руководствуются суды при вынесении решений, понятие «действительные держатели акций» отсутствует. В настоящем деле суды ссылаются не на положения нормативно-правовых актов и законов, а на некие новоизобретенные термины. Держатель ценных бумаг и долей участия в обществах — это владелец акций, и долей. Юревич М.В. с 2003, а Белоусов В.В. с 2012, ни акционерами, ни участниками обществ не являлись.
1. Неправильное определение предмета доказывания.
Решение суда должно формироваться на основе материалов, полученных в ходе осуществления контроля антикоррупционными органами в зависимости от статуса должностного лица. К гражданско-правовой ответственности за коррупционное правонарушение привлекаются лица, входящие в закрытый перечень лиц подлежащих проверке в соответствии ч. 2 ст. 17 ФЗ № 230-ФЗ.
В гражданском судопроизводстве факты, связанные с коррупционным происхождением активов, подконтрольностью бизнеса, управления хозяйственными обществами через родственников и доверенных лиц, 11- противоправных сообществ не могут устанавливать (п. 5.5 Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П) элементы составов коррупционных преступлений и образуют предмет доказывания по уголовному делу. Подмена одного вида судопроизводства другим является недопустимой (Определение КС РФ от 21.07.2022 № 2069-О).
Статья 87 УПК РФ предусматривает проверку доказательств путем сопоставления их с другими доказательствами, подтверждающими или опровергающими проверяемое доказательство, в их совокупности, установление их источников получения, что невозможно сделать при производстве по гражданскому делу ввиду отсутствия в распоряжении суда всех материалов уголовного дела. Отсутствие гарантий непосредственного исследования доказательств не соответствует неотъемлемому свойству права на судебную защиту (п 5 П. КС РФ 19.06.2023 № 33-П).
В предмет доказывания по гражданским делам по заявлению прокурора об обращении в доход РФ имущества, в отношении которого государственным (муниципальным) служащим не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и ст. 17 Закона № 230-ФЗ; Закон № 273-ФЗ), входят следующие обстоятельства:
- отнесение должности, замещаемой лицом, к должностям, в отношении которых Федеральным законом № 230-ФЗ предусмотрен контроль, перечисленных в ч. 1 ст. 2 Федерального закона № 230-ФЗ (п. 2.20 Приказа Генпрокуратуры России от 10.10.2022 № 581). Следует учесть, что в силу того, что в п. 1.1 ч. 1 ст. 2 Федерального закона № 230-ФЗ включены лица, освобожденные от государственных должностей РФ, прокурору необходимо доказать, что лица занимали соответствующую должность, определенную Указом Президента РФ от 11.01.1995 № 32 «О государственных должностях РФ».
- приобретение имущества в период замещения лицом должности, предполагающей контроль за соответствием расходов этого лица его доходам (п. 4 Постановление Конституционного Суда от 09.01.2019 №1-П);
- приобретение имущества на сумму, превышающую его (их) общий доход за три последних года, предшествующих отчетному периоду (обзор судебной практики Президиума Верховного Суда РФ 30.06.2017);
- принадлежности спорного имущества лицам, замещающим (занимающим), замещавшим (занимавшим) одну из должностей, перечисленных в части 1 статьи 2 Федерального закона № 230-ФЗ, супруге (супругу) и несовершеннолетним детям (п. 2.20 Приказа Генпрокуратуры России от 10.10.2022 № 581);
- соразмерность сумм указанного имущества и доходов лица (Постановление Конституционного Суда РФ от 04.07.2022 № 27-П);
- подтверждение приобретения имущества на законные доходы (Определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2017 N 1163-О);
- размер превышения расходов над доходами (Обзор судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2017).
Обозначенное имущество должно быть приобретено в собственность лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) одну из должностей, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 2 ФЗ № 230-ФЗ, а также лицами, указанными в ч. 2 ст. 2 ФЗ № 230-ФЗ, а также его супругой (супругом) и несовершеннолетними детьми.
В оспариваемом решении суда, как и в апелляционном определении, не приведены достоверные, достаточные и допустимые доказательства, которые бы свидетельствовали о наличии хоть одного из перечисленных сведений дающих основания утверждать, что Юревич М.В. совершил коррупционное правонарушение, приобретал или владел имуществом, несоразмерным его доходам за период времени пребывания на государственных должностях.
2. Привлечение к гражданско-правовой ответственности лиц, не входящих в перечень, предусмотренный антикоррупционным законодательством, является существенным нарушением ч. 1 ст. 3 ФЗ № 230-ФЗ.
В нарушение ч. 1 ст. 3 ФЗ № 230-ФЗ, указаний КС РФ на недопустимость расширительного толкования норм об ответственности, суд удовлетворил иск к ненадлежащим ответчикам.
Челябинский областной суд в обжалуемом определении указал, что спорное имущество ответчиками, не входящими в перечень лиц, подпадающих под ФЗ №230-ФЗ, получено ими при запрещенном антикоррупционным законодательством содействии Юревича М.В. и Белоусова В.В. в период занятия последними муниципальной и государственными должностей с целью скрытого и незаконного обогащения.
Кроме того, из текста апелляционного определения следует, что ответчики совершили самостоятельные коррупционные правонарушения, потому что они не только не приняли мер по предупреждению коррупции, как того требует законодательство, но и активно способствовали Юревичу М.В. и Белоусову В.В. в совершении ими актов коррупции. Они обеспечивали скрытность владения должностными лицами коррупционными активами, участвовали в преобразовании их структуры, масштабировании бизнеса, выводе и легализации незаконно нажитого имущества. Каждый из них осознавал свою пособническую роль, понимал, что является держателем нелегального капитала, получал за это незаконное вознаграждение и направлял его на приобретение личного имущества (стр. 116-117).
В сворю очередь, Седьмой кассационный суд согласился с данными формулировками.
С данными выводами согласиться нельзя т. к. они противоречат требованиям закона, не подтверждены фактическими обстоятельствами, выводы судов являются не чем иным, как умозаключениями, не нашедшими своего подтверждения в достаточных, достоверных и допустимых доказательствах.
В Постановлении КС РФ от 29.11.2016 № 26-П указано, что законодатель в целях соблюдения баланса публичных и частных интересов ограничил круг лиц, за чьими расходами осуществляется контроль, теми членами семьи государственного (муниципального) служащего, которые, ведут с ним общее хозяйство, а именно супругой (супругом) и их несовершеннолетними детьми (п. 2 ч. 1 статьи 2 ФЗ № 230-ФЗ). Ограничение круга лиц, в отношении которых допускается контроль, обеспечивает реализацию защиты как публичных, так и частных интересов. Сужение или расширение этого круга прокурором недопустимо. В предмет доказывания по гражданскому делу не входит доказывание фактов того, что активы, не принадлежащие должностным лицам, их супругам и несовершеннолетним детям, имеют с ними связь и коррупционное происхождение.
С учетом положений пп. «а» п. 1, п. 3 ч. 4 ст. 4, ч. 4 ст. 8, ч. 3 ст. 12 ФЗ № 230-ФЗ заявление об обращении в доход РФ может быть в отношении закрытого перечня лиц и имущества: должностное лицо, его супруг (а) и несовершеннолетние дети; земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), цифровых финансовых активов, цифровой валюты, а также денежной суммы, эквивалентной стоимости такого имущества, если его обращение в доход РФ невозможно.
Согласно п. 5.4. Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П, федеральный законодатель в целях соблюдения баланса публичных и частных интересов ограничил круг лиц, за чьими расходами осуществляется контроль, теми членами семьи государственного (муниципального) служащего, которые, как правило, ведут с ним общее хозяйство, а именно супругой (супругом) и их несовершеннолетними детьми (пункт 2 части 1 статьи 2 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам"). При этом КС РФ неоднократно указывал на недопустимость расширительного толкования закона, применительно к мерам ответственности, к которым относится принудительное изъятие имущества (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, от 27 мая 2008 года N 8-П; определения от 8 февраля 2001 года N 33-О, от 1 июня 2010 года N 841-О-П и др.).
Все перечисленные в решении суда физические лица, кроме Юревича МВ и Белоусова ВВ никогда не являлись государственными или муниципальными служащими, их супругами и несовершеннолетними детьми, не могут быть субъектами предполагаемого коррупционного правонарушения и поэтому не входят в круг лиц, у которых может быть принудительно изъято имущество и не могут быть принудительно лишены права собственности в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
Статьей 17 ФЗ № 230 «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» определен закрытый круг лиц, у которых может быть изъято имущество в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. Согласно указанной норме, подлежащее изъятию имущество, может принадлежать как самому государственному (муниципальному) служащему, так и членам его семьи - супруге (супругу) и несовершеннолетним детям. Изъятие имущества и контроль за расходами иных лиц (аффилированных, связанных, подконтрольных) ФЗ № 230 не предусмотрен.
Возложение негативных последствий презюмируемого нарушения на государственного служащего связано с тем, что именно государственный служащий выступает лицом, с которым могут быть связаны те или иные коррупционные нарушения.
КС РФ неоднократно указывал на недопустимость расширительного толкования закона, применительно к установленным мерам ответственности, к которым относится принудительное изъятие имущества (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, от 27 мая 2008 года N 8-П; определения от 8 февраля 2001 года N 33-О, от 1 июня 2010 года N 841-О-П и др.). В Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 18.10.2022 N 47-КГПР22-7-К6 прямо указано на недопустимость изъятия имущества в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ у родителей государственного служащего.
Презумпция предполагаемого коррупционного правонарушения и санкция за его нарушение распространяется исключительно в отношении прямо указанных в законе лиц, а именно государственного служащего, его супруга и несовершеннолетних детей.
Ограничение круга лиц, в отношении которых допускается контроль, обеспечивает реализацию защиты как публичных, так и частных интересов. Сужение или расширение этого круга прокурором недопустимо, поскольку влечет ограничение обеих групп интересов. Из этого следует, что в предмет доказывания по гражданскому делу не входит доказывание фактов того, что активы, не принадлежащие должностным лицам, их супругам и несовершеннолетним детям, имеют с ними связь и коррупционное происхождение.
Ответчики также оспаривают тезис, приведенный на стр. 133 апелляционного определения, что «владение Юревичем В.М. и Белоусовым В.В. группой компаний «Макфа» носило скрытый характер в целях продолжения совмещения должностей государственной службы с предпринимательской деятельностью. Для этого они привлекли своих родственников и доверенных лиц. В этой связи Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. были приняты меры, направленные на исключение каких-либо прямых связей, в том числе финансовых, указывающих на принадлежность им компаний-ответчиков по делу. Вместе с тем из приведенных выше свидетельских показаний по уголовному делу следует, что, занимая публичные должности, они отождествляли себя с данным бизнесом».
Оспаривая свидетельские показания, ответчики не соглашаются с приведенным выводам по следующим основаниям.
Показания свидетелей, на которые ссылаются суды, носят предположительный характер и даны лицами, с которыми у Юревича М.В. в той или иной степени, сложились неблагоприятные отношения. Кроме того, и Юревич М.В., и Белоусов В.В., действительно имели прямое отношение в АО «Макфа», но исключительно ДО занятия государственных должностей. Данная информация была общеизвестной и публичной, что не исключало заблуждения о принадлежности Юревичу М.В. и Белоусову В.В. АО «Макфа» и после вступления в государственные должности.
При этом следует обратить внимание суда кассационной инстанции, что Юревич Н.Е. и Юревич В.М., как и Юревич М.В. и Белоусов В.В. изначально являлись акционерами АО «МАКФА» и приобретали компанию совместно с ответчиками-должностными лицами, за собственные средства.
Челябинский областной суд, определение которого оспаривают ответчики, и с которым согласился, 7 КСОЮ также определил роль ответчицы Юревич Н.Е., «как входившая в круг лиц, которые привлечены Юревичем М.В. для владения и управления группой компаний «Макфа» (стр. 133).
Юревич Наталья Евгеньевна владела акциями спорных компаний с октября 1995 года, за счет личных денежных накоплений приобретала акции у физических лиц – акционеров ОАО «Челябинская макаронная фабрика», о чем свидетельствуют передаточные распоряжения, которые были внесены АО «Южно-уральская регистрационная палата» в реестр. С декабря 1995 года Юревич Н.Е. за счет личных денежных средств начинает приобретать акции физических лиц – акционеров ОАО «Сосновский комбинат хлебопродуктов». Доказательство - регистрационный журнал реестра акционеров «СКХП» с 12.05.1994 по 17.12.1997.
Таким же способом акции приобретались и Юревичем В.М., что также подтверждается достоверными доказательствами.
Эти приобретения были сделаны еще до занятия Юревичем М.В. государственной должности.
То есть, еще на стадии приобретения предприятий члены семьи – Юревич В.М., Юревич Н.Е. Юревич М.В. определили порядок и размер их участив в коммерческих обществах, принимали участие в работе компаний, являлись фактическими, а не номинальными владельцами, как их представляет Генеральная прокуратура. Приобретение акций никем не оспорено, не признано недействительным, деятельность компаний носила законный характер и до вынесения Центральным районным судом г. Челябинска и Юревич Н.Е. и Юревич В.М. свободно владели и распоряжались своими акциями и долями в спорных обществах.
3. Должностной подлог и вынесение заведомо неправосудного решения.
Выводы судов противоречат действующему законодательству. В обоснование не соответствующего закону утверждения суды умышленно искажают решение КС РФ, на которое ссылаются. Так на стр. 34 решения указано: «Согласно Закону № 273-ФЗ и правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 29.11.2016 № 26-П, определение от 06.06.2017 № 1163-0) по обстоятельствам коррупционных правонарушений органы прокуратуры осуществляют собственную проверку и принимают самостоятельное решение о направлении в суд заявления об обращении в доход Российской Федерации имущества, полученного вследствие коррупционного правонарушения».
Однако, в Законе № 273-ФЗ такого утверждения нет, а в судебных актах КС РФ, на которые ссылается суд (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, Определение от 06.06.2017 № 1163–0) содержится противоположный смысл: «Последствием выявления в ходе проведения контроля направление соответствующих материалов в органы прокуратуры, которые организуя прокурорский надзор осуществляют собственную проверку и принимают самостоятельное решение о направлении в суд».
Таким образом, можно заключить, что суд умышленно исказил правовой смысл судебных актов с целью вынесения заведомо неправосудного решения.
На стр. 36 решения суда изложено: «На возможность проверки законности приобретения чиновником имущества до 01.01.2012, а также конституционности данного подхода, Конституционный Суд РФ указал в определениях от 25.10.2018 № 2552-0 по жалобе Лопырева Г.А. и от 02.10.2019 № 2653-0 по жалобе Захарченко Д.В. и Семыниной М.А., оспаривавших, в том числе, обращение в доход государства имущества, полученного ими до 2012 года».
Конституционный суд РФ не делал таких выводов, не менял принцип недопустимости обратной силы закона ст. 54 Конституции РФ и не признавал законность проверки приобретения чиновником имущества до 01.01.2012 г., а указал, что данный вопрос не входит в полномочия и не относится к компетенции Конституционного суда.
Определение КС РФ от 25.10.2018 № 2552-0 по жалобе Лопырева гласит: «Определение же того, какие доходы Г.А. Лопырева и членов его семьи связаны с коррупционной деятельностью заявителя как лица, осуществлявшего публичные функции, равно как и установление периода получения таких доходов, требует исследования фактических обстоятельств и оценки доказательств, что не входит в полномочия КС РФ».
Определение КС РФ от 02.10.2019 №2653–0: «Проверка же законности и обоснованности вынесенных по делу заявителей правоприменительных решений, в том числе с точки зрения правильности установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела, не относится к компетенции КС РФ».
Суд умышленно искажает правовой смысл судебных актов с целью попытки обоснования заведомо неправосудного решения.
Страница 42 решения: «в силу прямого указания ст. 208 ГК РФ сроки давности к рассматриваемым отношениям неприменимы. Применение сроков исковой давности, как того просят ответчики, придает актам коррупции смысл и перспективу, что не соответствует позиции КС (постановление от 29.11.2016 №26-П)».
В решении суда содержание не соответствует действительности, что является интеллектуальный подлогом. Постановление КС РФ от 29.11.2016 N 26-П вообще не содержит упоминания о сроках давности и содержит прямо противоположное утверждению суда: «При допустимости ограничения федеральным законом того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями следует использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры. Юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, а всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. предусмотрено непосредственно в законе».
Согласно ст. 208 ГК РФ, на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, исковая давность не распространяется.
Однако, суть решения по иску об изъятии акций и долей коммерческих предприятий не относится к неимущественным правам и нематериальным благам.
Закон гласит об обращении в пользу государства имущества (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ), в то время как нематериальными благами (ст. 150 ГК РФ) являются; жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация и иные нематериальные блага. Это подтверждается правовыми позициями, изложенными в постановлении КС РФ от 29.11.2016 № 26-П. Так, п. 5 обозначенного постановления КС РФ прямо предусматривает, что имущество переходит в собственность РФ в соответствии с пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, которое закрепляет одно из оснований прекращения права собственности, а именно принудительное изъятие у собственника имущества по решению суда и обращение его в доход государства при недоказанности законного происхождения доходов, направленных на его приобретение. Кроме того, в п. 5.5 Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П обозначается, что взыскание в доход государства может быть обращено лишь на прямо указанное в ней имущество (недвижимость, транспортные средства, акции и т.п.), а в п. 5.6 Конституционный Суд отмечает, что требования прокурора связаны с разрешением вопроса о судьбе права собственности на имущество. Таким образом, КС РФ связывает реализацию прокурором полномочий ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ с переходом права собственности от одного субъекта к другому, а не с деятельностью по реализации защиты нематериальных благ или интересов общества, в связи с этим положения ст. 208 ГК РФ неприменимы.
Даже по делам о признании недействительными сделками, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), как следует из п. 1 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованиям о признании таких сделок не действительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года, то есть срок исковой давности, направленным на защиту общества, так же применяется.
На стр. 46 решения суда указано: «Суд также не находит оснований для удовлетворения заявленных в ходе судебного заседания ходатайств об объявлении ответчика Белоусова В.В. в розыск в порядке ст. 120 ГПК РФ». Кассационная инстанция сослалась на нахождение Белоусова В.В. в федеральном розыске (стр. 8).
Суд умышленно искажает действительное содержание диспозиции ст. 120 ГПК РФ, согласно которой: «При неизвестности места пребывания ответчика по требованиям, предъявляемым в защиту интересов Российской Федерации… судья обязан вынести определение об объявлении розыска ответчика».
Суды апелляционной и кассационной инстанций не устранили нарушений закона. В решениях умышленно вносятся заведомо ложные сведения, противоправно интерпретируя Пленум Верховного суда РФ на стр. 46 решения: «Из содержания п. 22 Постановления Пленума ВС от 26.06.2008 № 13 следует, что объявление розыска ответчика в порядке ст. 120 ГПК РФ является правом, а не обязанностью суда».
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 № 13 устанавливает право суда выполнить обязанность об объявлении ответчика в розыск, как при подготовке дела, так и во время судебного разбирательства. В Постановлении приводится альтернатива обязанности объявления в розыск на определенном этапе судопроизводства. Объявление в розыск ответчика при неизвестности его места пребывания по искам РФ является обязательным и безальтернативным.
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 № 13 «п. 22. Розыск ответчика через органы внутренних дел по требованиям, указанным в статье 120 ГПК РФ, может быть объявлен по определению судьи как при подготовке дела, так и во время его судебного разбирательства».
В решении суда, описание деятельности помощников Депутатов ГД РФ, М.В. Юревича и В.В. Белоусова приводит к недопустимому расширительному толкованию пп.8 п.2 ст.235 ГК РФ, ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ. Данные нормы изъятия имущества в пользу государства, не распространяется на случаи нарушения государственным служащим обязанности воздерживаться от предпринимательской деятельности и является категорически недопустимым. Единственным последствием нарушения данной обязанности является прекращение полномочий депутата Государственной думы (пп.в ч.1 ст.4 Федерального закона от 08.05.1994 №3-Ф3 "О статусе сенатора РФ и статусе депутата ГД РФ"). В связи с вышеперечисленным, полагаем, что судом совершен служебный подлог и вынесено заведомо неправосудное решение. Мотивом служит стремление извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное таким побуждением, как личная заинтересованность в виде стремления к карьерному росту.
4. Недопустимые доказательства.
Доказательствами по делу являются полученные надлежащим образом сведения о фактах, на основании которых суд, рассматривающий дело, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих заявленные требования, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.
В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Конституция РФ в ч. 2 ст. 50 при отправлении правосудия в Российской Федерации устанавливает категорический запрет на использование доказательств, которые получены с нарушением федерального закона. Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Доказательства в гражданском процессе должны быть допустимыми, относимыми и достаточными (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Согласно ст. 60 ГПК РФ недопустимыми доказательствами признаются такие доказательства, которыми в соответствии с законом не могут подтверждаться обстоятельства дела (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18.08.2020 N 57-КГ20-6-К1, 2-311/2019). В силу ч. 2 ст. 55 ГПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. Указанная правовая позиция отражена в Определении Конституционного Суда РФ от 27.03.2018 N 724-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Векшина Геннадия Юрьевича на нарушение его конституционных прав ч. 7 ст. 67 и положением ч. 2 ст. 71 ГПК РФ".
Исключение судом доказательств в гражданском процессе осуществляется на основании ходатайства стороны после исследования доказательств и изучения мотивов стороны, свидетельствующих о недопустимости доказательства. В судебном заседании 06 мая 2024 представителем ответчиков Юревича В.М., Юревич Н.Е., Юревича М.В. и Юревича А.М. адвокатом Труновым И.Л. (т. 163 лд 56-62) заявлено ходатайство о недопустимости доказательств. Проверка материалов, представленных Истцом на предмет достоверности не проводилась, их оценка при рассмотрении дела по существу не давалась. В ходе судебного заседания обстоятельства, изложенные в представленных Истцом материалах на их достоверность, не проверялись (ч. 1 ст. 191 ГПК РФ).
В обоснование исковых требований истцом были представлены материалы уголовного дела по обвинению Юревича М.В. и других лиц в совершении ряда преступлений, свидетельствующих по мнению истца о коррупционной направленности в действиях ответчиков в период исполнения ими должностных обязанностей во время нахождения последних на государственной службе, которые Ответчики считают недопустимыми.
Анализ недопустимости доказательств, на основании которых суды первой и апелляционной инстанции приняли незаконное и необоснованные судебные акта приводится в приложении №1 к настоящей кассационной жалобе стр. 49-62 (на 14 листах).
5. Нарушение конституционного принципа подсудности
Гражданское дело №2–3407/2024 было рассмотрено Центральным районным судом г. Челябинска (судом общей юрисдикции) с нарушением правил подсудности.
Существо спора заключается в определении принадлежности акций и долей в уставных капиталах обществ бывшим государственным служащим – Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. и при выявлении несоответствия доходов имуществу, обращение взыскания путем передачи в собственность РФ.
Статья 22 ГПК РФ закрепляет правила подсудности, согласно которым, исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений; дела по корпоративным спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся некоммерческой организацией, за исключением некоммерческих организаций, дела по корпоративным спорам которых федеральным законом отнесены к подсудности арбитражных судов (п. 1 и 8 ч. 1).
Спор, разрешённый судом общей юрисдикции, относится к корпоративным спорам, подпадающим под исключительную компетенцию арбитражных судов.
В силу законоположений п. 2 ч. ст. 225.1 АПК РФ, споры относительно прав на акции и доли в уставном капитале, а также об обращении взыскания на акции и доли и доли в уставном капитале юридических лиц, их истребовании являются корпоративными и относятся к исключительной компетенции арбитражных судов.
В обоснование иска Генеральная прокуратура ссылается на ФЗ N 273-ФЗ от 25.12.2008 г. «О противодействии коррупции» и пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. При этом, для обращения долей в уставных капиталах и акций Обществ суд установил принадлежность обращенного в доход РФ имущества Юревичу М.В. и Белоусову В.В. То есть судом фактически разрешался спор о праве. В силу п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ настоящий спор является корпоративным и относится к исключительной подсудности (компетенции) арбитражного суда.
При таких обстоятельствах ссылки на ФЗ N 273-ФЗ от 25.12.2008 г. «О противодействии коррупции» ФЗ от 03.12.2012 г. «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» и пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и обращение с исковым заявлением в суд общей юрисдикции являются нарушением правил исключительной подсудности арбитражного суда.
Статьи 2, 18, 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции РФ гарантируют право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, выступает в качестве одной из составляющих права на судебную защиту, гарантируя беспрепятственный доступ к правосудию.
Данное право предполагает, что надлежащий суд должен быть сформирован в установленном законом порядке и состоять из судей, обладающих соответствующей компетенцией и наделенных полномочиями с соблюдением установленных законом требований (Постановление Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 № 14-П).
Согласно п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» решение суда подлежит безусловной отмене ввиду нарушения правил подсудности.
6. Нарушение прав и законных интересов ответчика Белоусова В.В.
Суд рассмотрел исковое заявление в отношении лица, находящегося в розыске (безвестно отсутствующее), не обеспечив обязательное участие в деле адвоката (нарушение ст. 50 ГПК РФ) и не выполнит требования ст. 120 ГПК РФ об объявлении лица в розыск.
Суд апелляционной инстанции исказил правовой смысл требований ст. 50 и 120 ГПК РФ, указав на стр. 146, что «доводы представителей ответчиков о рассмотрении дела в отсутствие ответчика Белоусова В.В. и не доказанности факта нахождения его за пределами Российской Федерации не влекут отмену состоявшегося решения, так как Белоусов В.В. надлежащим образом уведомлен судом по месту жительства. При рассмотрении дела суд исходил из нахождения его в розыске в связи с уголовным преследованием, в связи с чем мотивированно отклонил ходатайства о назначении ему представителя в порядке ст. 50 ГПК РФ и объявлении его в розыск. Нахождение в производстве Центрального районного суда г. Челябинска дела № 2–4286/2024 по заявлению о признании Белоусова В.В. безвестно отсутствующим не свидетельствует о необходимости назначении ему представителя, поскольку не имеется вступившего в законную силу судебного акта, которым Белоусов В.В. признан безвестно отсутствующим».
Суд кассационной инстанции сослался на факт нахождения Белоусова В.В. в международном розыске (стр. 8 кассационного определения).
Во-первых, суд искажает фактические обстоятельства.
Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.12.2023 г. вынесено определение об отмене приговора Московского городского суда от 02.08.2022 и апелляционного определения от 16.05.2023 г.
Белоусов В.В. находится в розыске т.к. место нахождения его неизвестно, его сын Белоусов А.В. обратился в органы МВД с заявлением о розыске безвести пропавшего лица.
Суды, отказывая в удовлетворении ходатайств о предоставлении Белоусову В.В. представителя, об объявлении его в розыск и о выделении искового заявления в его отношении в отдельное производство, использует взаимоисключающие формулировки. С одной стороны указывают, что Белоусов В.В. уведомлен судом по месту его последнего жительства, с другой стороны, указывает, что он находится в розыске.
Попытки придать видимость законности действий суда первой инстанции относительно нарушения прав и законных интересов ответчика Белоусова В.В. с целью отказать ответчикам в удовлетворении жалоб, даже при наличии безусловных оснований для отмены постановленного 08.05.2024 решения суда, противоречат действующему законодательству.
Белоусов В.В. привлечен к участию в деле в качестве ответчика. В его отношении вынесено решение, которым напрямую затронуты его конституционные права (право на судебную защиту ст. 46 Конституции РФ, право частной собственности ст. 35 Конституции РФ)
Решением суда были установлены юридически значимые обстоятельства в отношении Белоусова В.В., он был признан фактическим собственником акций и долей в уставных капиталах обществ, которые были обращены в доход Российской Федерации.
Так, ни при подготовке дела к судебному разбирательству, ни при рассмотрении дела по существу, суд не установил, где проживает ответчик Белоусов В.В. и где он находится.
Из материалов, представленных Истцом следует, что ответчик Белоусов В.В. объявлен в международный розыск и место нахождения его неизвестно. Данное обстоятельство было установлено при подготовке дела к судебному разбирательству.
До суда были доверены сведения, что в производстве Центральном районном суде г. Челябинска имеется три гражданских дела по заявлениям сестры, тещи и дочери Белоусова В.В. о признании его безвестно отсутствующим. Суду было достоверно известно о том, что место жительства и место пребывания ответчика Белоусова В.В. неизвестно.
При обращении в суд именно на прокуратуре лежала обязанность предоставить сведения о наличии у Юревича М.Ю. и Белоусова В.В. разницы между законными доходами и принадлежащим им имуществом, а также установить доходы, приобщенные к имуществу, приобретенному законным путем.
Конституционным Судом в Постановлении от 09.01.2019 № 1-П указывается, что обращение в доход государства имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, как мера, предусмотренная ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ, имеет специальную цель – борьба с деяниями коррупционной направленности, совершаемыми лицами, подлежащими контролю согласно данному Федеральному закону, и этим ограничены пределы ее применения. Указанная цель предопределяет допустимость названной формы реагирования на факты коррупционных проявлений на основании презумпции, в силу которой несоответствие расходов законным доходам свидетельствует о совершении деяния коррупционной направленности, а не какого-либо иного правонарушения. Между тем эта презумпция может быть подвергнута сомнению, поскольку незаконное обогащение может являться индикатором других правонарушений и преступлений, доказывание которых должно происходить в рамках административного и уголовного судопроизводства, где предусмотрены иные, более высокие стандарты доказывания.
Так, по уголовным делам Верховный Суд РФ указывает на необходимость доказывания вины лица «вне разумных сомнений» (Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 05.08.2014 № 56-АПУ14-29; Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 12.01.2018 № 81-АПУ17-21), в то время как в гражданском процессе Верховным Судом РФ была предложена такая категория как «разумная степень достоверности» (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ»). В связи с этим в гражданском судопроизводстве факты, связанные с коррупционным происхождением активов, подконтрольностью бизнеса, управления хозяйственными обществами через родственников и доверенных лиц, создания противоправных сообществ не требуется устанавливать с той же степенью достоверности, что и в рамках уголовного судопроизводства (п. 5.5 Постановления Конституционного Суда РФ от 29.11.2016 № 26-П).
С учетом того, что обозначенные в вопросе факты имеют значение для установления обстоятельств, которые являются элементами составов коррупционных преступлений, они образуют предмет доказывания по уголовному делу (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24), а не по гражданским делам. При этом статья 118 (части 1 и 2) Конституции РФ устанавливает, что правосудие в РФ осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.
Приговора, ни в отношении Юревича М.В., ни в отношении Белоусова В.В., ни в отношении иных лиц, которым бы устанавливалось или доказывались наличие у Юревича М.Ю. или Белоусова В.В. материального интереса в компаниях-ответчиках, не имеется. В то же время Конвенция ООН говорит о совершенном коррупционном преступлении, доказанном в установленном законом порядке, вступившим в законную сил приговором суда, что гарантируется презумпцией невиновности ст. 49 Конституции РФ.
Как следует из текста кассационного определения (стр. 9) «В феврале-апреле 2003 г. Юревич М.В. принадлежащие ему акции переоформил на своего отца. После 2003 г. активы перераспределялись между подконтрольными лицами».
Действительно, Юревич М.В. принадлежащие ему акции продал своему отцу, Юревичу В.М., который также являлся акционером. То есть, Юревич М.В. заключил гражданско-правовые сделки, которые не были оспорены, не были признаны недействительными и на оспаривание которых распространяются сроки исковой давности, предусмотренные ст. 196 ГК РФ. Юревич В.М. открыто владел, пользовался и распоряжался принадлежащими ему долями и акциями в изъятых по иску Заместителя ГП РФ в доход государства.
Суды ошибочно пришли к выводу, что акции были переданы подконтрольным лицам.
Контролирующее лицо - лицо, имеющее право прямо или косвенно (через подконтрольных ему лиц) распоряжаться в силу участия в подконтрольной организации и (или) на основании договоров доверительного управления имуществом, и (или) простого товарищества, и (или) поручения, и (или) акционерного соглашения, и (или) иного соглашения, предметом которого является осуществление прав, удостоверенных акциями (долями) подконтрольной организации, более 50 процентами голосов в высшем органе управления подконтрольной организации либо право назначать (избирать) единоличный исполнительный орган и (или) более 50 процентов состава коллегиального органа управления подконтрольной организации; подконтрольное лицо (подконтрольная организация) - юридическое лицо, находящееся под прямым или косвенным контролем контролирующего лица; Контроль имеет юридическое оформление.
Контролирующие функции Юревича М.В. и Белоусова В.В. в ходе судебных заседаний установлены не были. Судам не представлено достоверных и неопровержимых доказательств, свидетельствующих о совершении государственными служащими коррупционных правонарушений. Все доводы, изложенные в решении суда и повторенные апелляционной и кассационной инстанцией носят характер домыслов и предположений, не подтвержденных в установленном законом порядке.
На стр. 11-12 кассационного определения судебная коллегия указала, что «Суды учли, что Юревич М.В. и Белоусов В.В. не только не прекратили предпринимательскую деятельность (ст. 2 Гражданского кодекса РФ) при управлении теми активами, которые им принадлежали на момент вступления в государственные и муниципальные должности, но и продолжили приумножать объём такого имущества, в том числе посредством привлечения аффилированных лиц, являясь действительными держателем акций акционерных обществ и долей участия в обществах, владение которыми позволило им фактически управлять бизнесом, включить в состав органов управления аффилированных им лиц. принимать руководящие решения, что противоречит запрету извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. ст. ст. 10 Гражданского кодекса РФ)».
Данный тезис кассационной коллегии, равно и первой и апелляционной инстанций, является ошибочным.
В законе, которым руководствуются суды при вынесении решений, понятие «действительные держатели акций» отсутствует. В настоящем деле суды ссылаются не на положения нормативно-правовых актов и законов, а на некие новоизобретенные термины. Держатель ценных бумаг и долей участия в обществах — это владелец акций, и долей. Юревич М.В. с 2003, а Белоусов В.В. с 2012, ни акционерами, ни участниками обществ не являлись.
1. Неправильное определение предмета доказывания.
Решение суда должно формироваться на основе материалов, полученных в ходе осуществления контроля антикоррупционными органами в зависимости от статуса должностного лица. К гражданско-правовой ответственности за коррупционное правонарушение привлекаются лица, входящие в закрытый перечень лиц подлежащих проверке в соответствии ч. 2 ст. 17 ФЗ № 230-ФЗ.
В гражданском судопроизводстве факты, связанные с коррупционным происхождением активов, подконтрольностью бизнеса, управления хозяйственными обществами через родственников и доверенных лиц, 11- противоправных сообществ не могут устанавливать (п. 5.5 Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П) элементы составов коррупционных преступлений и образуют предмет доказывания по уголовному делу. Подмена одного вида судопроизводства другим является недопустимой (Определение КС РФ от 21.07.2022 № 2069-О).
Статья 87 УПК РФ предусматривает проверку доказательств путем сопоставления их с другими доказательствами, подтверждающими или опровергающими проверяемое доказательство, в их совокупности, установление их источников получения, что невозможно сделать при производстве по гражданскому делу ввиду отсутствия в распоряжении суда всех материалов уголовного дела. Отсутствие гарантий непосредственного исследования доказательств не соответствует неотъемлемому свойству права на судебную защиту (п 5 П. КС РФ 19.06.2023 № 33-П).
В предмет доказывания по гражданским делам по заявлению прокурора об обращении в доход РФ имущества, в отношении которого государственным (муниципальным) служащим не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и ст. 17 Закона № 230-ФЗ; Закон № 273-ФЗ), входят следующие обстоятельства:
- отнесение должности, замещаемой лицом, к должностям, в отношении которых Федеральным законом № 230-ФЗ предусмотрен контроль, перечисленных в ч. 1 ст. 2 Федерального закона № 230-ФЗ (п. 2.20 Приказа Генпрокуратуры России от 10.10.2022 № 581). Следует учесть, что в силу того, что в п. 1.1 ч. 1 ст. 2 Федерального закона № 230-ФЗ включены лица, освобожденные от государственных должностей РФ, прокурору необходимо доказать, что лица занимали соответствующую должность, определенную Указом Президента РФ от 11.01.1995 № 32 «О государственных должностях РФ».
- приобретение имущества в период замещения лицом должности, предполагающей контроль за соответствием расходов этого лица его доходам (п. 4 Постановление Конституционного Суда от 09.01.2019 №1-П);
- приобретение имущества на сумму, превышающую его (их) общий доход за три последних года, предшествующих отчетному периоду (обзор судебной практики Президиума Верховного Суда РФ 30.06.2017);
- принадлежности спорного имущества лицам, замещающим (занимающим), замещавшим (занимавшим) одну из должностей, перечисленных в части 1 статьи 2 Федерального закона № 230-ФЗ, супруге (супругу) и несовершеннолетним детям (п. 2.20 Приказа Генпрокуратуры России от 10.10.2022 № 581);
- соразмерность сумм указанного имущества и доходов лица (Постановление Конституционного Суда РФ от 04.07.2022 № 27-П);
- подтверждение приобретения имущества на законные доходы (Определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2017 N 1163-О);
- размер превышения расходов над доходами (Обзор судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2017).
Обозначенное имущество должно быть приобретено в собственность лицом, замещающим (занимающим) или замещавшим (занимавшим) одну из должностей, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 2 ФЗ № 230-ФЗ, а также лицами, указанными в ч. 2 ст. 2 ФЗ № 230-ФЗ, а также его супругой (супругом) и несовершеннолетними детьми.
В оспариваемом решении суда, как и в апелляционном определении, не приведены достоверные, достаточные и допустимые доказательства, которые бы свидетельствовали о наличии хоть одного из перечисленных сведений дающих основания утверждать, что Юревич М.В. совершил коррупционное правонарушение, приобретал или владел имуществом, несоразмерным его доходам за период времени пребывания на государственных должностях.
2. Привлечение к гражданско-правовой ответственности лиц, не входящих в перечень, предусмотренный антикоррупционным законодательством, является существенным нарушением ч. 1 ст. 3 ФЗ № 230-ФЗ.
В нарушение ч. 1 ст. 3 ФЗ № 230-ФЗ, указаний КС РФ на недопустимость расширительного толкования норм об ответственности, суд удовлетворил иск к ненадлежащим ответчикам.
Челябинский областной суд в обжалуемом определении указал, что спорное имущество ответчиками, не входящими в перечень лиц, подпадающих под ФЗ №230-ФЗ, получено ими при запрещенном антикоррупционным законодательством содействии Юревича М.В. и Белоусова В.В. в период занятия последними муниципальной и государственными должностей с целью скрытого и незаконного обогащения.
Кроме того, из текста апелляционного определения следует, что ответчики совершили самостоятельные коррупционные правонарушения, потому что они не только не приняли мер по предупреждению коррупции, как того требует законодательство, но и активно способствовали Юревичу М.В. и Белоусову В.В. в совершении ими актов коррупции. Они обеспечивали скрытность владения должностными лицами коррупционными активами, участвовали в преобразовании их структуры, масштабировании бизнеса, выводе и легализации незаконно нажитого имущества. Каждый из них осознавал свою пособническую роль, понимал, что является держателем нелегального капитала, получал за это незаконное вознаграждение и направлял его на приобретение личного имущества (стр. 116-117).
В сворю очередь, Седьмой кассационный суд согласился с данными формулировками.
С данными выводами согласиться нельзя т. к. они противоречат требованиям закона, не подтверждены фактическими обстоятельствами, выводы судов являются не чем иным, как умозаключениями, не нашедшими своего подтверждения в достаточных, достоверных и допустимых доказательствах.
В Постановлении КС РФ от 29.11.2016 № 26-П указано, что законодатель в целях соблюдения баланса публичных и частных интересов ограничил круг лиц, за чьими расходами осуществляется контроль, теми членами семьи государственного (муниципального) служащего, которые, ведут с ним общее хозяйство, а именно супругой (супругом) и их несовершеннолетними детьми (п. 2 ч. 1 статьи 2 ФЗ № 230-ФЗ). Ограничение круга лиц, в отношении которых допускается контроль, обеспечивает реализацию защиты как публичных, так и частных интересов. Сужение или расширение этого круга прокурором недопустимо. В предмет доказывания по гражданскому делу не входит доказывание фактов того, что активы, не принадлежащие должностным лицам, их супругам и несовершеннолетним детям, имеют с ними связь и коррупционное происхождение.
С учетом положений пп. «а» п. 1, п. 3 ч. 4 ст. 4, ч. 4 ст. 8, ч. 3 ст. 12 ФЗ № 230-ФЗ заявление об обращении в доход РФ может быть в отношении закрытого перечня лиц и имущества: должностное лицо, его супруг (а) и несовершеннолетние дети; земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг (долей участия, паев в уставных (складочных) капиталах организаций), цифровых финансовых активов, цифровой валюты, а также денежной суммы, эквивалентной стоимости такого имущества, если его обращение в доход РФ невозможно.
Согласно п. 5.4. Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П, федеральный законодатель в целях соблюдения баланса публичных и частных интересов ограничил круг лиц, за чьими расходами осуществляется контроль, теми членами семьи государственного (муниципального) служащего, которые, как правило, ведут с ним общее хозяйство, а именно супругой (супругом) и их несовершеннолетними детьми (пункт 2 части 1 статьи 2 Федерального закона "О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам"). При этом КС РФ неоднократно указывал на недопустимость расширительного толкования закона, применительно к мерам ответственности, к которым относится принудительное изъятие имущества (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, от 27 мая 2008 года N 8-П; определения от 8 февраля 2001 года N 33-О, от 1 июня 2010 года N 841-О-П и др.).
Все перечисленные в решении суда физические лица, кроме Юревича МВ и Белоусова ВВ никогда не являлись государственными или муниципальными служащими, их супругами и несовершеннолетними детьми, не могут быть субъектами предполагаемого коррупционного правонарушения и поэтому не входят в круг лиц, у которых может быть принудительно изъято имущество и не могут быть принудительно лишены права собственности в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.
Статьей 17 ФЗ № 230 «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» определен закрытый круг лиц, у которых может быть изъято имущество в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. Согласно указанной норме, подлежащее изъятию имущество, может принадлежать как самому государственному (муниципальному) служащему, так и членам его семьи - супруге (супругу) и несовершеннолетним детям. Изъятие имущества и контроль за расходами иных лиц (аффилированных, связанных, подконтрольных) ФЗ № 230 не предусмотрен.
Возложение негативных последствий презюмируемого нарушения на государственного служащего связано с тем, что именно государственный служащий выступает лицом, с которым могут быть связаны те или иные коррупционные нарушения.
КС РФ неоднократно указывал на недопустимость расширительного толкования закона, применительно к установленным мерам ответственности, к которым относится принудительное изъятие имущества (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, от 27 мая 2008 года N 8-П; определения от 8 февраля 2001 года N 33-О, от 1 июня 2010 года N 841-О-П и др.). В Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 18.10.2022 N 47-КГПР22-7-К6 прямо указано на недопустимость изъятия имущества в порядке подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ у родителей государственного служащего.
Презумпция предполагаемого коррупционного правонарушения и санкция за его нарушение распространяется исключительно в отношении прямо указанных в законе лиц, а именно государственного служащего, его супруга и несовершеннолетних детей.
Ограничение круга лиц, в отношении которых допускается контроль, обеспечивает реализацию защиты как публичных, так и частных интересов. Сужение или расширение этого круга прокурором недопустимо, поскольку влечет ограничение обеих групп интересов. Из этого следует, что в предмет доказывания по гражданскому делу не входит доказывание фактов того, что активы, не принадлежащие должностным лицам, их супругам и несовершеннолетним детям, имеют с ними связь и коррупционное происхождение.
Ответчики также оспаривают тезис, приведенный на стр. 133 апелляционного определения, что «владение Юревичем В.М. и Белоусовым В.В. группой компаний «Макфа» носило скрытый характер в целях продолжения совмещения должностей государственной службы с предпринимательской деятельностью. Для этого они привлекли своих родственников и доверенных лиц. В этой связи Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. были приняты меры, направленные на исключение каких-либо прямых связей, в том числе финансовых, указывающих на принадлежность им компаний-ответчиков по делу. Вместе с тем из приведенных выше свидетельских показаний по уголовному делу следует, что, занимая публичные должности, они отождествляли себя с данным бизнесом».
Оспаривая свидетельские показания, ответчики не соглашаются с приведенным выводам по следующим основаниям.
Показания свидетелей, на которые ссылаются суды, носят предположительный характер и даны лицами, с которыми у Юревича М.В. в той или иной степени, сложились неблагоприятные отношения. Кроме того, и Юревич М.В., и Белоусов В.В., действительно имели прямое отношение в АО «Макфа», но исключительно ДО занятия государственных должностей. Данная информация была общеизвестной и публичной, что не исключало заблуждения о принадлежности Юревичу М.В. и Белоусову В.В. АО «Макфа» и после вступления в государственные должности.
При этом следует обратить внимание суда кассационной инстанции, что Юревич Н.Е. и Юревич В.М., как и Юревич М.В. и Белоусов В.В. изначально являлись акционерами АО «МАКФА» и приобретали компанию совместно с ответчиками-должностными лицами, за собственные средства.
Челябинский областной суд, определение которого оспаривают ответчики, и с которым согласился, 7 КСОЮ также определил роль ответчицы Юревич Н.Е., «как входившая в круг лиц, которые привлечены Юревичем М.В. для владения и управления группой компаний «Макфа» (стр. 133).
Юревич Наталья Евгеньевна владела акциями спорных компаний с октября 1995 года, за счет личных денежных накоплений приобретала акции у физических лиц – акционеров ОАО «Челябинская макаронная фабрика», о чем свидетельствуют передаточные распоряжения, которые были внесены АО «Южно-уральская регистрационная палата» в реестр. С декабря 1995 года Юревич Н.Е. за счет личных денежных средств начинает приобретать акции физических лиц – акционеров ОАО «Сосновский комбинат хлебопродуктов». Доказательство - регистрационный журнал реестра акционеров «СКХП» с 12.05.1994 по 17.12.1997.
Таким же способом акции приобретались и Юревичем В.М., что также подтверждается достоверными доказательствами.
Эти приобретения были сделаны еще до занятия Юревичем М.В. государственной должности.
То есть, еще на стадии приобретения предприятий члены семьи – Юревич В.М., Юревич Н.Е. Юревич М.В. определили порядок и размер их участив в коммерческих обществах, принимали участие в работе компаний, являлись фактическими, а не номинальными владельцами, как их представляет Генеральная прокуратура. Приобретение акций никем не оспорено, не признано недействительным, деятельность компаний носила законный характер и до вынесения Центральным районным судом г. Челябинска и Юревич Н.Е. и Юревич В.М. свободно владели и распоряжались своими акциями и долями в спорных обществах.
3. Должностной подлог и вынесение заведомо неправосудного решения.
Выводы судов противоречат действующему законодательству. В обоснование не соответствующего закону утверждения суды умышленно искажают решение КС РФ, на которое ссылаются. Так на стр. 34 решения указано: «Согласно Закону № 273-ФЗ и правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 29.11.2016 № 26-П, определение от 06.06.2017 № 1163-0) по обстоятельствам коррупционных правонарушений органы прокуратуры осуществляют собственную проверку и принимают самостоятельное решение о направлении в суд заявления об обращении в доход Российской Федерации имущества, полученного вследствие коррупционного правонарушения».
Однако, в Законе № 273-ФЗ такого утверждения нет, а в судебных актах КС РФ, на которые ссылается суд (Постановление от 29.11.2016 № 26-П, Определение от 06.06.2017 № 1163–0) содержится противоположный смысл: «Последствием выявления в ходе проведения контроля направление соответствующих материалов в органы прокуратуры, которые организуя прокурорский надзор осуществляют собственную проверку и принимают самостоятельное решение о направлении в суд».
Таким образом, можно заключить, что суд умышленно исказил правовой смысл судебных актов с целью вынесения заведомо неправосудного решения.
На стр. 36 решения суда изложено: «На возможность проверки законности приобретения чиновником имущества до 01.01.2012, а также конституционности данного подхода, Конституционный Суд РФ указал в определениях от 25.10.2018 № 2552-0 по жалобе Лопырева Г.А. и от 02.10.2019 № 2653-0 по жалобе Захарченко Д.В. и Семыниной М.А., оспаривавших, в том числе, обращение в доход государства имущества, полученного ими до 2012 года».
Конституционный суд РФ не делал таких выводов, не менял принцип недопустимости обратной силы закона ст. 54 Конституции РФ и не признавал законность проверки приобретения чиновником имущества до 01.01.2012 г., а указал, что данный вопрос не входит в полномочия и не относится к компетенции Конституционного суда.
Определение КС РФ от 25.10.2018 № 2552-0 по жалобе Лопырева гласит: «Определение же того, какие доходы Г.А. Лопырева и членов его семьи связаны с коррупционной деятельностью заявителя как лица, осуществлявшего публичные функции, равно как и установление периода получения таких доходов, требует исследования фактических обстоятельств и оценки доказательств, что не входит в полномочия КС РФ».
Определение КС РФ от 02.10.2019 №2653–0: «Проверка же законности и обоснованности вынесенных по делу заявителей правоприменительных решений, в том числе с точки зрения правильности установления и исследования фактических обстоятельств конкретного дела, не относится к компетенции КС РФ».
Суд умышленно искажает правовой смысл судебных актов с целью попытки обоснования заведомо неправосудного решения.
Страница 42 решения: «в силу прямого указания ст. 208 ГК РФ сроки давности к рассматриваемым отношениям неприменимы. Применение сроков исковой давности, как того просят ответчики, придает актам коррупции смысл и перспективу, что не соответствует позиции КС (постановление от 29.11.2016 №26-П)».
В решении суда содержание не соответствует действительности, что является интеллектуальный подлогом. Постановление КС РФ от 29.11.2016 N 26-П вообще не содержит упоминания о сроках давности и содержит прямо противоположное утверждению суда: «При допустимости ограничения федеральным законом того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями следует использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры. Юридическая ответственность может наступать только за те деяния, которые законом, действующим на момент их совершения, а всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. предусмотрено непосредственно в законе».
Согласно ст. 208 ГК РФ, на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, исковая давность не распространяется.
Однако, суть решения по иску об изъятии акций и долей коммерческих предприятий не относится к неимущественным правам и нематериальным благам.
Закон гласит об обращении в пользу государства имущества (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ), в то время как нематериальными благами (ст. 150 ГК РФ) являются; жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация и иные нематериальные блага. Это подтверждается правовыми позициями, изложенными в постановлении КС РФ от 29.11.2016 № 26-П. Так, п. 5 обозначенного постановления КС РФ прямо предусматривает, что имущество переходит в собственность РФ в соответствии с пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, которое закрепляет одно из оснований прекращения права собственности, а именно принудительное изъятие у собственника имущества по решению суда и обращение его в доход государства при недоказанности законного происхождения доходов, направленных на его приобретение. Кроме того, в п. 5.5 Постановления КС РФ от 29.11.2016 № 26-П обозначается, что взыскание в доход государства может быть обращено лишь на прямо указанное в ней имущество (недвижимость, транспортные средства, акции и т.п.), а в п. 5.6 Конституционный Суд отмечает, что требования прокурора связаны с разрешением вопроса о судьбе права собственности на имущество. Таким образом, КС РФ связывает реализацию прокурором полномочий ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ с переходом права собственности от одного субъекта к другому, а не с деятельностью по реализации защиты нематериальных благ или интересов общества, в связи с этим положения ст. 208 ГК РФ неприменимы.
Даже по делам о признании недействительными сделками, совершенной с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), как следует из п. 1 ст. 181 ГК РФ, срок исковой давности по требованиям о признании таких сделок не действительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года, то есть срок исковой давности, направленным на защиту общества, так же применяется.
На стр. 46 решения суда указано: «Суд также не находит оснований для удовлетворения заявленных в ходе судебного заседания ходатайств об объявлении ответчика Белоусова В.В. в розыск в порядке ст. 120 ГПК РФ». Кассационная инстанция сослалась на нахождение Белоусова В.В. в федеральном розыске (стр. 8).
Суд умышленно искажает действительное содержание диспозиции ст. 120 ГПК РФ, согласно которой: «При неизвестности места пребывания ответчика по требованиям, предъявляемым в защиту интересов Российской Федерации… судья обязан вынести определение об объявлении розыска ответчика».
Суды апелляционной и кассационной инстанций не устранили нарушений закона. В решениях умышленно вносятся заведомо ложные сведения, противоправно интерпретируя Пленум Верховного суда РФ на стр. 46 решения: «Из содержания п. 22 Постановления Пленума ВС от 26.06.2008 № 13 следует, что объявление розыска ответчика в порядке ст. 120 ГПК РФ является правом, а не обязанностью суда».
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 № 13 устанавливает право суда выполнить обязанность об объявлении ответчика в розыск, как при подготовке дела, так и во время судебного разбирательства. В Постановлении приводится альтернатива обязанности объявления в розыск на определенном этапе судопроизводства. Объявление в розыск ответчика при неизвестности его места пребывания по искам РФ является обязательным и безальтернативным.
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 № 13 «п. 22. Розыск ответчика через органы внутренних дел по требованиям, указанным в статье 120 ГПК РФ, может быть объявлен по определению судьи как при подготовке дела, так и во время его судебного разбирательства».
В решении суда, описание деятельности помощников Депутатов ГД РФ, М.В. Юревича и В.В. Белоусова приводит к недопустимому расширительному толкованию пп.8 п.2 ст.235 ГК РФ, ст. 17 Федерального закона № 230-ФЗ. Данные нормы изъятия имущества в пользу государства, не распространяется на случаи нарушения государственным служащим обязанности воздерживаться от предпринимательской деятельности и является категорически недопустимым. Единственным последствием нарушения данной обязанности является прекращение полномочий депутата Государственной думы (пп.в ч.1 ст.4 Федерального закона от 08.05.1994 №3-Ф3 "О статусе сенатора РФ и статусе депутата ГД РФ"). В связи с вышеперечисленным, полагаем, что судом совершен служебный подлог и вынесено заведомо неправосудное решение. Мотивом служит стремление извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное таким побуждением, как личная заинтересованность в виде стремления к карьерному росту.
4. Недопустимые доказательства.
Доказательствами по делу являются полученные надлежащим образом сведения о фактах, на основании которых суд, рассматривающий дело, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих заявленные требования, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.
В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Конституция РФ в ч. 2 ст. 50 при отправлении правосудия в Российской Федерации устанавливает категорический запрет на использование доказательств, которые получены с нарушением федерального закона. Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении" решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.
Доказательства в гражданском процессе должны быть допустимыми, относимыми и достаточными (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Согласно ст. 60 ГПК РФ недопустимыми доказательствами признаются такие доказательства, которыми в соответствии с законом не могут подтверждаться обстоятельства дела (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 18.08.2020 N 57-КГ20-6-К1, 2-311/2019). В силу ч. 2 ст. 55 ГПК РФ доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. Указанная правовая позиция отражена в Определении Конституционного Суда РФ от 27.03.2018 N 724-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Векшина Геннадия Юрьевича на нарушение его конституционных прав ч. 7 ст. 67 и положением ч. 2 ст. 71 ГПК РФ".
Исключение судом доказательств в гражданском процессе осуществляется на основании ходатайства стороны после исследования доказательств и изучения мотивов стороны, свидетельствующих о недопустимости доказательства. В судебном заседании 06 мая 2024 представителем ответчиков Юревича В.М., Юревич Н.Е., Юревича М.В. и Юревича А.М. адвокатом Труновым И.Л. (т. 163 лд 56-62) заявлено ходатайство о недопустимости доказательств. Проверка материалов, представленных Истцом на предмет достоверности не проводилась, их оценка при рассмотрении дела по существу не давалась. В ходе судебного заседания обстоятельства, изложенные в представленных Истцом материалах на их достоверность, не проверялись (ч. 1 ст. 191 ГПК РФ).
В обоснование исковых требований истцом были представлены материалы уголовного дела по обвинению Юревича М.В. и других лиц в совершении ряда преступлений, свидетельствующих по мнению истца о коррупционной направленности в действиях ответчиков в период исполнения ими должностных обязанностей во время нахождения последних на государственной службе, которые Ответчики считают недопустимыми.
Анализ недопустимости доказательств, на основании которых суды первой и апелляционной инстанции приняли незаконное и необоснованные судебные акта приводится в приложении №1 к настоящей кассационной жалобе стр. 49-62 (на 14 листах).
5. Нарушение конституционного принципа подсудности
Гражданское дело №2–3407/2024 было рассмотрено Центральным районным судом г. Челябинска (судом общей юрисдикции) с нарушением правил подсудности.
Существо спора заключается в определении принадлежности акций и долей в уставных капиталах обществ бывшим государственным служащим – Юревичем М.В. и Белоусовым В.В. и при выявлении несоответствия доходов имуществу, обращение взыскания путем передачи в собственность РФ.
Статья 22 ГПК РФ закрепляет правила подсудности, согласно которым, исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений; дела по корпоративным спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся некоммерческой организацией, за исключением некоммерческих организаций, дела по корпоративным спорам которых федеральным законом отнесены к подсудности арбитражных судов (п. 1 и 8 ч. 1).
Спор, разрешённый судом общей юрисдикции, относится к корпоративным спорам, подпадающим под исключительную компетенцию арбитражных судов.
В силу законоположений п. 2 ч. ст. 225.1 АПК РФ, споры относительно прав на акции и доли в уставном капитале, а также об обращении взыскания на акции и доли и доли в уставном капитале юридических лиц, их истребовании являются корпоративными и относятся к исключительной компетенции арбитражных судов.
В обоснование иска Генеральная прокуратура ссылается на ФЗ N 273-ФЗ от 25.12.2008 г. «О противодействии коррупции» и пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. При этом, для обращения долей в уставных капиталах и акций Обществ суд установил принадлежность обращенного в доход РФ имущества Юревичу М.В. и Белоусову В.В. То есть судом фактически разрешался спор о праве. В силу п. 2 ч. 1 ст. 225.1 АПК РФ настоящий спор является корпоративным и относится к исключительной подсудности (компетенции) арбитражного суда.
При таких обстоятельствах ссылки на ФЗ N 273-ФЗ от 25.12.2008 г. «О противодействии коррупции» ФЗ от 03.12.2012 г. «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» и пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и обращение с исковым заявлением в суд общей юрисдикции являются нарушением правил исключительной подсудности арбитражного суда.
Статьи 2, 18, 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции РФ гарантируют право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, выступает в качестве одной из составляющих права на судебную защиту, гарантируя беспрепятственный доступ к правосудию.
Данное право предполагает, что надлежащий суд должен быть сформирован в установленном законом порядке и состоять из судей, обладающих соответствующей компетенцией и наделенных полномочиями с соблюдением установленных законом требований (Постановление Конституционного Суда РФ от 16.07.2009 № 14-П).
Согласно п. 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» решение суда подлежит безусловной отмене ввиду нарушения правил подсудности.
6. Нарушение прав и законных интересов ответчика Белоусова В.В.
Суд рассмотрел исковое заявление в отношении лица, находящегося в розыске (безвестно отсутствующее), не обеспечив обязательное участие в деле адвоката (нарушение ст. 50 ГПК РФ) и не выполнит требования ст. 120 ГПК РФ об объявлении лица в розыск.
Суд апелляционной инстанции исказил правовой смысл требований ст. 50 и 120 ГПК РФ, указав на стр. 146, что «доводы представителей ответчиков о рассмотрении дела в отсутствие ответчика Белоусова В.В. и не доказанности факта нахождения его за пределами Российской Федерации не влекут отмену состоявшегося решения, так как Белоусов В.В. надлежащим образом уведомлен судом по месту жительства. При рассмотрении дела суд исходил из нахождения его в розыске в связи с уголовным преследованием, в связи с чем мотивированно отклонил ходатайства о назначении ему представителя в порядке ст. 50 ГПК РФ и объявлении его в розыск. Нахождение в производстве Центрального районного суда г. Челябинска дела № 2–4286/2024 по заявлению о признании Белоусова В.В. безвестно отсутствующим не свидетельствует о необходимости назначении ему представителя, поскольку не имеется вступившего в законную силу судебного акта, которым Белоусов В.В. признан безвестно отсутствующим».
Суд кассационной инстанции сослался на факт нахождения Белоусова В.В. в международном розыске (стр. 8 кассационного определения).
Во-первых, суд искажает фактические обстоятельства.
Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.12.2023 г. вынесено определение об отмене приговора Московского городского суда от 02.08.2022 и апелляционного определения от 16.05.2023 г.
Белоусов В.В. находится в розыске т.к. место нахождения его неизвестно, его сын Белоусов А.В. обратился в органы МВД с заявлением о розыске безвести пропавшего лица.
Суды, отказывая в удовлетворении ходатайств о предоставлении Белоусову В.В. представителя, об объявлении его в розыск и о выделении искового заявления в его отношении в отдельное производство, использует взаимоисключающие формулировки. С одной стороны указывают, что Белоусов В.В. уведомлен судом по месту его последнего жительства, с другой стороны, указывает, что он находится в розыске.
Попытки придать видимость законности действий суда первой инстанции относительно нарушения прав и законных интересов ответчика Белоусова В.В. с целью отказать ответчикам в удовлетворении жалоб, даже при наличии безусловных оснований для отмены постановленного 08.05.2024 решения суда, противоречат действующему законодательству.
Белоусов В.В. привлечен к участию в деле в качестве ответчика. В его отношении вынесено решение, которым напрямую затронуты его конституционные права (право на судебную защиту ст. 46 Конституции РФ, право частной собственности ст. 35 Конституции РФ)
Решением суда были установлены юридически значимые обстоятельства в отношении Белоусова В.В., он был признан фактическим собственником акций и долей в уставных капиталах обществ, которые были обращены в доход Российской Федерации.
Так, ни при подготовке дела к судебному разбирательству, ни при рассмотрении дела по существу, суд не установил, где проживает ответчик Белоусов В.В. и где он находится.
Из материалов, представленных Истцом следует, что ответчик Белоусов В.В. объявлен в международный розыск и место нахождения его неизвестно. Данное обстоятельство было установлено при подготовке дела к судебному разбирательству.
До суда были доверены сведения, что в производстве Центральном районном суде г. Челябинска имеется три гражданских дела по заявлениям сестры, тещи и дочери Белоусова В.В. о признании его безвестно отсутствующим. Суду было достоверно известно о том, что место жительства и место пребывания ответчика Белоусова В.В. неизвестно.
В судебном процессе не участвовало лицо, которое бы представляло интересы Белоусова В.В.
Статья 50 ГПК РФ. В соответствии со ст. 50 ГПК РФ суд назначает адвоката в качестве представителя, в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно.
В ходе судебного заседания было заявлено соответствующее ходатайство, т.к. ответчик Белоусов В.В. никак не был представлен в судебном разбирательстве. Наличие у ответчика Белоусова В.В. постоянное регистрации в г. Челябинске не тождественно месту его проживания. Гражданский кодекс РФ в ч. 1 ст. 20 определяет местом жительства гражданина, место, где он постоянно или преимущественно проживает. Суду было достоверно известно, что Белоусов В.В. по месту регистрации не проживает, что обязывало суд назначить Белоусову В.В. адвоката в качестве представителя. Однако, в удовлетворении заявленного ходатайства было отказано. При этом суд руководствовался предположением о том, что Белоусов В.В. якобы «преднамеренно не пользуется имеющимся у него правом проживать по месту регистрации…» (см. стр. 81 протокола судебного заседания). Несмотря на такое толкование отсутствия Белоусова В.В. по месту регистрации, данного судом, императивность нормы ст. 50 ГПК РФ обязывала суд выполнить процессуальные действия и привлечь к участию в деле адвоката.
После отказа суда в удовлетворении ходатайства, было заявлено другое ходатайство об объявлении Белоусова В.В. в розыск. В силу положений ст. 120 ГПК РФ при неизвестности места пребывания ответчика по требованиям, предъявляемым в защиту интересов Российской Федерации, судья обязан вынести определение об объявлении розыска ответчика. Факт неизвестности места нахождения ответчика Белоусова В.В. подтверждается, заявлением от 09.08.2022 г., которым сын Белоусова В.В., Белоусов А.В. обратился в ОД ОП Центральный Управления МВД России по г. Челябинску об объявлении Белоусова В.В. в розыск, делопроизводством в Центральном суде г. Челябинска (дело №2-4286/2024) по заявлению Бутаковой М.В. о признании Белоусова В.В. безвести отсутствующим и постановлением об объявлении его в розыск.
В судебном заседании было заявлено ходатайство о вынесении определения об объявлении розыска ответчика Белоусова В.В., т.к. без объявления ответчика, место пребывания которого неизвестно, дальнейшее разбирательство в отношении данного лица не представлялось возможным и не соответствовало требованиям закона.
В удовлетворении заявленного ходатайства также было отказано, при этом суд, прибегнул к грубому искажению в толковании данной императивной нормы права. Цитата из решения суда на стр. 46: «Из содержания п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2008 № 13 «О применении норм ГПК РФ при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» следует, что объявление розыска ответчика в порядке ст. 120 ГПК РФ является правом, а не обязанностью суда».
Аналогичную позицию избрали и судебные коллегии апелляционной и кассационной инстанций (стр. 146 апелляционного определения).
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 №13 устанавливает право суда выполнить обязанность об объявлении ответчика в розыск, либо при подготовке дела, либо во время судебного разбирательства. В Постановлении приводится альтернатива объявления в розыск на определенном этапе судопроизводства. Объявление в розыск ответчика при неизвестности его места пребывания по искам Российской Федерации является обязательным и безальтернативным.
Так, согласно с. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2008 № 13 «Розыск ответчика через органы внутренних дел по требованиям, указанным в статье 120 ГПК РФ, может быть объявлен по определению судьи как при подготовке дела, так и во время его судебного разбирательства».
Подобное намеренное искажение толкования судами Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2008 № 13 с целью обхода закона, которым возложена обязанность суда принять единственно указанное процессуальное решение, является не только основанием для отмены решения суда первой и апелляционной инстанций, но и очевидной демонстрацией заинтересованности судов в исходе дела, в связи с чем 07 мая 2024 года суду первой инстанции был заявлен отвод.
1. Выводы суда о номинальности владения и управления компаниями Юревичем В.М. и Юревич Н.Е. в связи с их состоянием здоровья и отсутствием профильного образования является необоснованной и не может быть принята судом апелляционной инстанции.
Спорными являются выводы суда (стр. 20 решения) о том, что «фактически Юревич В.М. и Юревич Н.Е. не позиционировали себя как участники органов управления юридических лиц. А задокументированные факты многочисленных госпитализаций и приемов в медицинских учреждениях опровергают голословные утверждения ряда представителей ответчиков о том, что Юревич В.М. в ежедневном режиме и с выездом на предприятия лично контролировал их работу и участвовал в ней».
Обратим внимание, что суд в решении ссылается на несколько выборочных медицинские документов, за 2010, 2011 и 2016 годы.
При этом компания была приобретена в 1999 году, Юревич Н.Е. владела акциями и долями в Обществах. Юревич В.М. выполнял управленческие функции как владелец предприятий на протяжении более 30 лет.
На сегодняшний день по прошествии 8 лет с момента приведенного судом обращения в медицинские учреждения, предприятия работают, увеличивают объёмы и рентабельность. Суду представлены документы медицинские документы в отношении Юревича В.М. из государства Израиль (том 164 лд 43-46), где он проходил медицинское обследование в 24.04.2024 году, в которых подтверждается его хорошее состояние здоровья и физическая активность, что противоречит утверждениям суда о номинальности владения Юревич Н.Е. и Юревич В.М. Суд сделал голословные выводы, не подтвержденные фактическими обстоятельствами. Суд не обладая специальными познаниями, сделал вывод о состоянии здоровья Юревича В.М. и Юревич Н.Е. не назначив судебно-медицинскую экспертизу, несмотря на заявленное их представителями, ходатайство (том 169 лд 23-25).
Суд отказал представителям ответчиков в приобщении к материалам дела многочисленных публикаций в различных средствах массовой информации, свидетельствующих о фактическом владении и управлении Юревичем В.М. АО «МАКФА», АО «СМАК», АО Первый хлебокомбинат» и другими компаниями. Юревич Н.Е. не выполняла управленческие функции, она являлась фактическим владельцем компаний и ей принадлежат на праве собственности акции и доли в уставных капиталах.
06 мая 2024 г. представителем ответчика Юревича В.М. было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела нотариально оформленного видео пояснений ответчика Юревича В.М. и о просмотре видеозаписи с представленными ответчиком доказательствами. Суд приобщил видеозапись к материалам дела (том 164 л.д. 40–42), но отказался обозревать видео пояснения Юревича В.М. из которого очевидно его физическое и интеллектуальное состояние, что противоречит утверждениям в решении суда о невозможности владения и управления компаниями Юревичем В.М. в связи с его состоянием здоровья.
Кроме того, суд на стр. 20 решения, установил, что «Юревич В.М. и Юревич Н.Е. не имеют профильного образования и опыта работы, необходимого для управления хозяйственной деятельностью предприятий, специализирующихся на выращивании зерновых культур, производстве муки, хлеба и мучных изделий, аренде недвижимого имущества и в области права».
Действительно, Юревич В.М по образованию является строителем. Но и Юревич М.В которому приписывается управление холдингом МАКФА, одновременно с работой депутатом ГД (г. Москва) в 1992 году окончил инженерно-строительный факультет Челябинского государственного технического университета по специальности «инженер-строитель», такой же как и Юревич В.М.
2. О сроках давности.
Постановлением КС РФ от 31.10.2024 № 49-П КС применил сложную расширительную конструкцию, используя в основе своей аргументации абстрактные и собственные оценочные принципы, которые прикрывают непоследовательность судебной практики КС РФ.
Вопросы судебной практики, ее единообразного применения прерогатива ВС РФ. Так ст. 126 Конституции РФ гласит «Верховный Суд РФ является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, осуществляет судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и арбитражных судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики». ФКЗ от 05.02.2014 N 3-ФКЗ «О Верховном Суде РФ» закрепляет в ст. 5. ч. 3 полномочия Пленума ВС РФ, который: 1) рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства РФ.
Норма, регламентирующая антикоррупционные иски (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ) вступила в силу и начала применятся с 01.01.2013. Через четыре года появились незначительные вопросы правоприменения и в соответствии с Конституцией РФ и Федерального закона №3-ФКЗ «О Верховном Суде РФ», ВС РФ дал исчерпывающие разъяснения в обзоре судебной практики, утвержденном Президиумом ВС РФ («Обзор судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2017). Проблем или неопределенности в вопросе применения института исковой давности начиная с момента его принятия (1994 г.) не усматривалось и сложностей его применения не возникало.
Относительно ранее вынесенных решений по вопросу сроков давности КС РФ указал; Препятствием для вынесения Постановления КС от 31.10.2024 № 49-П о сроках исковой давности в ГК РФ, не явилось то обстоятельство, что в Определении от 19 декабря 2019 года № 3559-О, а затем в Постановлении от 4 июля 2022 года № 27-П КС РФ не отрицал применимость исковой давности к отношениям, урегулированным ФЗ № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Это значит, что два решения не действуют в части, но на основании какой нормы права, одно решение КС может изменить другое? КС может исправить описку, погрешность или неточность (ст. 82 ФКЗ от 21.07.1994 N 1), но данный закон не содержит норму о том, что последнее в хронологическом порядке решение КС имеет преимущественную силу или может менять другие решения.
Помимо указанных Определения № 3559-О и Постановления № 27-П существует большое количество решений в которых КС РФ доносит обязательное определение «Никто не может быть поставлен под угрозу неблагоприятных последствий на неопределенный или слишком длительный срок. Наличие сроков, в течение которых для лица во взаимоотношениях с государством могут наступить неблагоприятные последствия, представляет собой необходимое условие применения этих последствий» (Постановление от 20.07.1999 № 12-П, «установление срока для предъявления претензий предполагает такую его продолжительность, которая не лишала бы смысла ни само право на предъявление претензий, ни соответствующую процедуру их рассмотрения»; Постановление от 27.04.2001 № 7-П, «Поддержание - в целях обеспечения конституционных гарантий прав и свобод граждан - баланса публичных интересов государства и частных интересов субъектов, участвующих в гражданско-правовых отношениях, диктует необходимость установления ограничительных сроков»; Постановление от 14.07.2005 № 9-П, «не быть преследуемым по истечении определенного срока с момента совершения деяния, с тем чтобы достигалась правовая защищенность и не подвергалось посягательствам право на защиту, которое было бы скомпрометировано, если бы суды выносили решения, основываясь на неполной в силу истекшего времени доказательственной базе»; Постановление от 24.06.2009 № 11-П, «целью установления соответствующих сроков давности является как обеспечение эффективности реализации публичных функций, стабильности правопорядка и рациональной организации деятельности правоприменителя, так и сохранение необходимой стабильности правовых отношений и гарантирование конституционных прав лица, совершившего деяние, влекущее для него соответствующие правовые последствия, поскольку никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок». Постановление от 24.03.2017 № 9-П, «законодатель в пределах своих дискреционных полномочий вправе устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от целей правового регулирования и производить их дифференциацию при наличии к тому объективных и разумных оснований, а также определять порядок их течения во времени).
Вопросу применения сроков исковой давности по антикоррупционным искам посвящено постановление Конституционного Суда РФ №49-П от 31.10.2024. То есть именно с даты принятия Постановления и его провозглашения исчисляется период применения установленных КС РФ положений. Согласно статье 54 Конституции РФ, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет, а отменяющий или смягчающий — имеет. В силу положений ч. 3 ст. 87 Конституции РФ, если в результате рассмотрения жалобы или запроса КС РФ признает акт не соответствующим Конституции Российской Федерации, он может указать в своем постановлении, что этот акт или его отдельные положения не подлежат применению с момента вступления их в силу, если иное не вытекает из самого постановления.
Таким образом, нормы Конституции РФ и 1-ФКЗ прямо предусматривают, что Конституционный Суд вправе: признать закон неконституционным; определить момент, с которого он утрачивает силу (в том числе — обратным числом, если это вытекает из содержания постановления).
Пункт 7 статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»: Акт или его отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, а истолкованные Конституционным Судом нормы подлежат применению в истолкованном смысле — только на будущее время, если Конституционный Суд не указал иного. Постановление № 49-П не содержит специального указания на его ретроспективное применение, следовательно, оно не распространяется на дела, по которым вступили в законную силу судебные акты до дня опубликования постановления.
Суды первой и апелляционной инстанции необоснованно и незаконно не применили к рассматриваемому спору сроки исковой давности и приняли решения за его пределами. Суды не мотивировали неприменение законодательством регламентированных сроков давности и не обосновали почему следует применять Постановление КС от 31.10.2024 № 49-П установившее что сроки исковой давности не применяются к антикоррупционным искам, на чем основан приоритет решения 49-П над Определением от 19 декабря 2019 года № 3559-О, а затем в Постановлением от 4 июля 2022 года № 27-П КС РФ и еще целый спектр решений КС РФ в которых Конституционный суд утверждал о применимости сроков исковой давности к отношениям, урегулированным ФЗ № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» во взаимосвязи с пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. Суды первой и апелляционной инстанции необоснованно и незаконно не применили к рассматриваемому спору сроки исковой давности и приняли решения за его пределами.
Выводы.
Вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют, что решение суда первой и апелляционное определение суда апелляционной инстанции общей юрисдикции не отвечают требованиям законности и обоснованности, судами неправильно определены обстоятельства, имеющих значение для дела; выводы суда первой инстанции, изложенные в решении суда и апелляционного суда в апелляционном определении, не соответствуют обстоятельствам дела; судом применен закон, не подлежащий применению; нарушены и неправильно применены нормы материального и процессуального права; дело рассмотрено в незаконном составе.
На основании изложенного, принимая во внимание допущенные нижестоящими судами многочисленные нарушения норм материального и процессуального права, которые являются существенными, непреодолимыми и не могут быть устранены без отмены обжалуемых судебных актов, а также руководствуясь ст. 390.14 ГПК РФ,
ПРОСИМ:
1) Истребовать из Центрального районного суда г. Челябинска гражданское дело №2–3407/2024;
2) Передать кассационную жалобу для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции;
3) По результатам рассмотрения дела, отменить в полном объеме решение Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024, апелляционное определение Челябинского областного суда от 30.07.2024 и кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05.02.2025 по делу №2–3407/2024 отменить полностью и принять по делу новый судебный акт, которым в исковых требованиях Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации отказать в полном объёме.
Приложения:
1. Заверенная судом копия решения Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024 по делу №2-3407/2024;
2. Заверенная судом копия апелляционного определения Челябинского областного суда от 30.07.2024 по делу №11-9370/2024, 11-9448/2024 (2-3407/2024);
3. Заверенная судом копия кассационного определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05.02.2025 по делу №88-1959/2025 (2-3407/2024);
4. Заключение фонографической экспертизы от 17.10.2017;
5. Графике ознакомления защитника Ắйвар Л.К. с материалами уголовного дела от 28.02.2025;
6. Заключение специалиста Бауэра В.П. от 27 июля 2024 г.;
7. Заключение специалистов Сумачева А.В. и Беляевой О.А. от 30 апреля 2024 г.;
8. Копии доверенностей на представителей;
9. Ордер адвоката Трунова И.Л.;
10. Ордер адвоката Áйвар Л.К.
11. Копия адвокатских удостоверений представителей – адвокатов Трунова И.Л. и Áйвар Л.К. ;
12. Доказательство уплаты государственной пошлины;
13. Копии жалобы по числу лиц, участвующих в деле.
Представители ответчиков Юревича В.М., Юревич Н.Е.,
Юревича М.В., Юревича А.М.
адвокат, д.ю.н., профессор - И.Л. Трунов
адвокат, д.ю.н., профессор Л.К. Айвар
Статья 50 ГПК РФ. В соответствии со ст. 50 ГПК РФ суд назначает адвоката в качестве представителя, в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно.
В ходе судебного заседания было заявлено соответствующее ходатайство, т.к. ответчик Белоусов В.В. никак не был представлен в судебном разбирательстве. Наличие у ответчика Белоусова В.В. постоянное регистрации в г. Челябинске не тождественно месту его проживания. Гражданский кодекс РФ в ч. 1 ст. 20 определяет местом жительства гражданина, место, где он постоянно или преимущественно проживает. Суду было достоверно известно, что Белоусов В.В. по месту регистрации не проживает, что обязывало суд назначить Белоусову В.В. адвоката в качестве представителя. Однако, в удовлетворении заявленного ходатайства было отказано. При этом суд руководствовался предположением о том, что Белоусов В.В. якобы «преднамеренно не пользуется имеющимся у него правом проживать по месту регистрации…» (см. стр. 81 протокола судебного заседания). Несмотря на такое толкование отсутствия Белоусова В.В. по месту регистрации, данного судом, императивность нормы ст. 50 ГПК РФ обязывала суд выполнить процессуальные действия и привлечь к участию в деле адвоката.
После отказа суда в удовлетворении ходатайства, было заявлено другое ходатайство об объявлении Белоусова В.В. в розыск. В силу положений ст. 120 ГПК РФ при неизвестности места пребывания ответчика по требованиям, предъявляемым в защиту интересов Российской Федерации, судья обязан вынести определение об объявлении розыска ответчика. Факт неизвестности места нахождения ответчика Белоусова В.В. подтверждается, заявлением от 09.08.2022 г., которым сын Белоусова В.В., Белоусов А.В. обратился в ОД ОП Центральный Управления МВД России по г. Челябинску об объявлении Белоусова В.В. в розыск, делопроизводством в Центральном суде г. Челябинска (дело №2-4286/2024) по заявлению Бутаковой М.В. о признании Белоусова В.В. безвести отсутствующим и постановлением об объявлении его в розыск.
В судебном заседании было заявлено ходатайство о вынесении определения об объявлении розыска ответчика Белоусова В.В., т.к. без объявления ответчика, место пребывания которого неизвестно, дальнейшее разбирательство в отношении данного лица не представлялось возможным и не соответствовало требованиям закона.
В удовлетворении заявленного ходатайства также было отказано, при этом суд, прибегнул к грубому искажению в толковании данной императивной нормы права. Цитата из решения суда на стр. 46: «Из содержания п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2008 № 13 «О применении норм ГПК РФ при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» следует, что объявление розыска ответчика в порядке ст. 120 ГПК РФ является правом, а не обязанностью суда».
Аналогичную позицию избрали и судебные коллегии апелляционной и кассационной инстанций (стр. 146 апелляционного определения).
Пленум ВС РФ от 26.06.2008 №13 устанавливает право суда выполнить обязанность об объявлении ответчика в розыск, либо при подготовке дела, либо во время судебного разбирательства. В Постановлении приводится альтернатива объявления в розыск на определенном этапе судопроизводства. Объявление в розыск ответчика при неизвестности его места пребывания по искам Российской Федерации является обязательным и безальтернативным.
Так, согласно с. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2008 № 13 «Розыск ответчика через органы внутренних дел по требованиям, указанным в статье 120 ГПК РФ, может быть объявлен по определению судьи как при подготовке дела, так и во время его судебного разбирательства».
Подобное намеренное искажение толкования судами Постановления Пленума ВС РФ от 26.06.2008 № 13 с целью обхода закона, которым возложена обязанность суда принять единственно указанное процессуальное решение, является не только основанием для отмены решения суда первой и апелляционной инстанций, но и очевидной демонстрацией заинтересованности судов в исходе дела, в связи с чем 07 мая 2024 года суду первой инстанции был заявлен отвод.
1. Выводы суда о номинальности владения и управления компаниями Юревичем В.М. и Юревич Н.Е. в связи с их состоянием здоровья и отсутствием профильного образования является необоснованной и не может быть принята судом апелляционной инстанции.
Спорными являются выводы суда (стр. 20 решения) о том, что «фактически Юревич В.М. и Юревич Н.Е. не позиционировали себя как участники органов управления юридических лиц. А задокументированные факты многочисленных госпитализаций и приемов в медицинских учреждениях опровергают голословные утверждения ряда представителей ответчиков о том, что Юревич В.М. в ежедневном режиме и с выездом на предприятия лично контролировал их работу и участвовал в ней».
Обратим внимание, что суд в решении ссылается на несколько выборочных медицинские документов, за 2010, 2011 и 2016 годы.
При этом компания была приобретена в 1999 году, Юревич Н.Е. владела акциями и долями в Обществах. Юревич В.М. выполнял управленческие функции как владелец предприятий на протяжении более 30 лет.
На сегодняшний день по прошествии 8 лет с момента приведенного судом обращения в медицинские учреждения, предприятия работают, увеличивают объёмы и рентабельность. Суду представлены документы медицинские документы в отношении Юревича В.М. из государства Израиль (том 164 лд 43-46), где он проходил медицинское обследование в 24.04.2024 году, в которых подтверждается его хорошее состояние здоровья и физическая активность, что противоречит утверждениям суда о номинальности владения Юревич Н.Е. и Юревич В.М. Суд сделал голословные выводы, не подтвержденные фактическими обстоятельствами. Суд не обладая специальными познаниями, сделал вывод о состоянии здоровья Юревича В.М. и Юревич Н.Е. не назначив судебно-медицинскую экспертизу, несмотря на заявленное их представителями, ходатайство (том 169 лд 23-25).
Суд отказал представителям ответчиков в приобщении к материалам дела многочисленных публикаций в различных средствах массовой информации, свидетельствующих о фактическом владении и управлении Юревичем В.М. АО «МАКФА», АО «СМАК», АО Первый хлебокомбинат» и другими компаниями. Юревич Н.Е. не выполняла управленческие функции, она являлась фактическим владельцем компаний и ей принадлежат на праве собственности акции и доли в уставных капиталах.
06 мая 2024 г. представителем ответчика Юревича В.М. было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела нотариально оформленного видео пояснений ответчика Юревича В.М. и о просмотре видеозаписи с представленными ответчиком доказательствами. Суд приобщил видеозапись к материалам дела (том 164 л.д. 40–42), но отказался обозревать видео пояснения Юревича В.М. из которого очевидно его физическое и интеллектуальное состояние, что противоречит утверждениям в решении суда о невозможности владения и управления компаниями Юревичем В.М. в связи с его состоянием здоровья.
Кроме того, суд на стр. 20 решения, установил, что «Юревич В.М. и Юревич Н.Е. не имеют профильного образования и опыта работы, необходимого для управления хозяйственной деятельностью предприятий, специализирующихся на выращивании зерновых культур, производстве муки, хлеба и мучных изделий, аренде недвижимого имущества и в области права».
Действительно, Юревич В.М по образованию является строителем. Но и Юревич М.В которому приписывается управление холдингом МАКФА, одновременно с работой депутатом ГД (г. Москва) в 1992 году окончил инженерно-строительный факультет Челябинского государственного технического университета по специальности «инженер-строитель», такой же как и Юревич В.М.
2. О сроках давности.
Постановлением КС РФ от 31.10.2024 № 49-П КС применил сложную расширительную конструкцию, используя в основе своей аргументации абстрактные и собственные оценочные принципы, которые прикрывают непоследовательность судебной практики КС РФ.
Вопросы судебной практики, ее единообразного применения прерогатива ВС РФ. Так ст. 126 Конституции РФ гласит «Верховный Суд РФ является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, осуществляет судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и арбитражных судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики». ФКЗ от 05.02.2014 N 3-ФКЗ «О Верховном Суде РФ» закрепляет в ст. 5. ч. 3 полномочия Пленума ВС РФ, который: 1) рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства РФ.
Норма, регламентирующая антикоррупционные иски (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ) вступила в силу и начала применятся с 01.01.2013. Через четыре года появились незначительные вопросы правоприменения и в соответствии с Конституцией РФ и Федерального закона №3-ФКЗ «О Верховном Суде РФ», ВС РФ дал исчерпывающие разъяснения в обзоре судебной практики, утвержденном Президиумом ВС РФ («Обзор судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 30.06.2017). Проблем или неопределенности в вопросе применения института исковой давности начиная с момента его принятия (1994 г.) не усматривалось и сложностей его применения не возникало.
Относительно ранее вынесенных решений по вопросу сроков давности КС РФ указал; Препятствием для вынесения Постановления КС от 31.10.2024 № 49-П о сроках исковой давности в ГК РФ, не явилось то обстоятельство, что в Определении от 19 декабря 2019 года № 3559-О, а затем в Постановлении от 4 июля 2022 года № 27-П КС РФ не отрицал применимость исковой давности к отношениям, урегулированным ФЗ № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Это значит, что два решения не действуют в части, но на основании какой нормы права, одно решение КС может изменить другое? КС может исправить описку, погрешность или неточность (ст. 82 ФКЗ от 21.07.1994 N 1), но данный закон не содержит норму о том, что последнее в хронологическом порядке решение КС имеет преимущественную силу или может менять другие решения.
Помимо указанных Определения № 3559-О и Постановления № 27-П существует большое количество решений в которых КС РФ доносит обязательное определение «Никто не может быть поставлен под угрозу неблагоприятных последствий на неопределенный или слишком длительный срок. Наличие сроков, в течение которых для лица во взаимоотношениях с государством могут наступить неблагоприятные последствия, представляет собой необходимое условие применения этих последствий» (Постановление от 20.07.1999 № 12-П, «установление срока для предъявления претензий предполагает такую его продолжительность, которая не лишала бы смысла ни само право на предъявление претензий, ни соответствующую процедуру их рассмотрения»; Постановление от 27.04.2001 № 7-П, «Поддержание - в целях обеспечения конституционных гарантий прав и свобод граждан - баланса публичных интересов государства и частных интересов субъектов, участвующих в гражданско-правовых отношениях, диктует необходимость установления ограничительных сроков»; Постановление от 14.07.2005 № 9-П, «не быть преследуемым по истечении определенного срока с момента совершения деяния, с тем чтобы достигалась правовая защищенность и не подвергалось посягательствам право на защиту, которое было бы скомпрометировано, если бы суды выносили решения, основываясь на неполной в силу истекшего времени доказательственной базе»; Постановление от 24.06.2009 № 11-П, «целью установления соответствующих сроков давности является как обеспечение эффективности реализации публичных функций, стабильности правопорядка и рациональной организации деятельности правоприменителя, так и сохранение необходимой стабильности правовых отношений и гарантирование конституционных прав лица, совершившего деяние, влекущее для него соответствующие правовые последствия, поскольку никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком длительный срок». Постановление от 24.03.2017 № 9-П, «законодатель в пределах своих дискреционных полномочий вправе устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от целей правового регулирования и производить их дифференциацию при наличии к тому объективных и разумных оснований, а также определять порядок их течения во времени).
Вопросу применения сроков исковой давности по антикоррупционным искам посвящено постановление Конституционного Суда РФ №49-П от 31.10.2024. То есть именно с даты принятия Постановления и его провозглашения исчисляется период применения установленных КС РФ положений. Согласно статье 54 Конституции РФ, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет, а отменяющий или смягчающий — имеет. В силу положений ч. 3 ст. 87 Конституции РФ, если в результате рассмотрения жалобы или запроса КС РФ признает акт не соответствующим Конституции Российской Федерации, он может указать в своем постановлении, что этот акт или его отдельные положения не подлежат применению с момента вступления их в силу, если иное не вытекает из самого постановления.
Таким образом, нормы Конституции РФ и 1-ФКЗ прямо предусматривают, что Конституционный Суд вправе: признать закон неконституционным; определить момент, с которого он утрачивает силу (в том числе — обратным числом, если это вытекает из содержания постановления).
Пункт 7 статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»: Акт или его отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, а истолкованные Конституционным Судом нормы подлежат применению в истолкованном смысле — только на будущее время, если Конституционный Суд не указал иного. Постановление № 49-П не содержит специального указания на его ретроспективное применение, следовательно, оно не распространяется на дела, по которым вступили в законную силу судебные акты до дня опубликования постановления.
Суды первой и апелляционной инстанции необоснованно и незаконно не применили к рассматриваемому спору сроки исковой давности и приняли решения за его пределами. Суды не мотивировали неприменение законодательством регламентированных сроков давности и не обосновали почему следует применять Постановление КС от 31.10.2024 № 49-П установившее что сроки исковой давности не применяются к антикоррупционным искам, на чем основан приоритет решения 49-П над Определением от 19 декабря 2019 года № 3559-О, а затем в Постановлением от 4 июля 2022 года № 27-П КС РФ и еще целый спектр решений КС РФ в которых Конституционный суд утверждал о применимости сроков исковой давности к отношениям, урегулированным ФЗ № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» во взаимосвязи с пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ. Суды первой и апелляционной инстанции необоснованно и незаконно не применили к рассматриваемому спору сроки исковой давности и приняли решения за его пределами.
Выводы.
Вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют, что решение суда первой и апелляционное определение суда апелляционной инстанции общей юрисдикции не отвечают требованиям законности и обоснованности, судами неправильно определены обстоятельства, имеющих значение для дела; выводы суда первой инстанции, изложенные в решении суда и апелляционного суда в апелляционном определении, не соответствуют обстоятельствам дела; судом применен закон, не подлежащий применению; нарушены и неправильно применены нормы материального и процессуального права; дело рассмотрено в незаконном составе.
На основании изложенного, принимая во внимание допущенные нижестоящими судами многочисленные нарушения норм материального и процессуального права, которые являются существенными, непреодолимыми и не могут быть устранены без отмены обжалуемых судебных актов, а также руководствуясь ст. 390.14 ГПК РФ,
ПРОСИМ:
1) Истребовать из Центрального районного суда г. Челябинска гражданское дело №2–3407/2024;
2) Передать кассационную жалобу для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции;
3) По результатам рассмотрения дела, отменить в полном объеме решение Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024, апелляционное определение Челябинского областного суда от 30.07.2024 и кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05.02.2025 по делу №2–3407/2024 отменить полностью и принять по делу новый судебный акт, которым в исковых требованиях Заместителя Генерального прокурора Российской Федерации отказать в полном объёме.
Приложения:
1. Заверенная судом копия решения Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024 по делу №2-3407/2024;
2. Заверенная судом копия апелляционного определения Челябинского областного суда от 30.07.2024 по делу №11-9370/2024, 11-9448/2024 (2-3407/2024);
3. Заверенная судом копия кассационного определения Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05.02.2025 по делу №88-1959/2025 (2-3407/2024);
4. Заключение фонографической экспертизы от 17.10.2017;
5. Графике ознакомления защитника Ắйвар Л.К. с материалами уголовного дела от 28.02.2025;
6. Заключение специалиста Бауэра В.П. от 27 июля 2024 г.;
7. Заключение специалистов Сумачева А.В. и Беляевой О.А. от 30 апреля 2024 г.;
8. Копии доверенностей на представителей;
9. Ордер адвоката Трунова И.Л.;
10. Ордер адвоката Áйвар Л.К.
11. Копия адвокатских удостоверений представителей – адвокатов Трунова И.Л. и Áйвар Л.К. ;
12. Доказательство уплаты государственной пошлины;
13. Копии жалобы по числу лиц, участвующих в деле.
Представители ответчиков Юревича В.М., Юревич Н.Е.,
Юревича М.В., Юревича А.М.
адвокат, д.ю.н., профессор - И.Л. Трунов
адвокат, д.ю.н., профессор Л.К. Айвар
В Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
121260, г. Москва, ул. Поварская, 15
№ дела в 1-ой инстанции: 2-3407/2024
1) Юревич Валерий Михайлович,
2) Юревич Наталья Евгеньевна,
3) Юревич Александр Михайлович,
11) Юревич Михаил Валерьевич,
Представители:
Трунов Игорь Леонидович,
Адвокат Адвокатской палаты г. Москвы,
Айвар Людмила Константиновна
Адвокат Адвокатской палаты г. Москвы,
Заместитель Генерального прокурора РФ
4) Белоусов Вадим Владимирович,
5) Белоусова Ирина Борисовна,
6) Чигинцева Валерия Вадимовна,
7) Чигинцев Максим Николаевич,
8) Савранская Марина Борисовна,
9) Иванова Юлия Максимовна,
10) Петрашева Наталья Сергеевна,
12) Фуфаров Владилен Владимирович,
14) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Маркоул ЛТД» (Markoul LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
15) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Аркокети ЛТД» (Arkoketi LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
16) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Корфиниа ЛТД» (Korfinia LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
17) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Стоувари ЛТД» (Stouvari LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
18) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Сула Гранти ЛТД» (Sula Granti LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
19) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Закостал ЛТД» (Zakostal LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
20) Компания «Эм Джи Си Интернэшнл Б.В.» (MGC International B.V., страна инкорпорации – Королевство Нидерландов,
21) Акционерное общество «Первый хлебокомбинат»
22) Акционерное общество «Макфа»
23) Акционерное общество «СМАК»
24) Акционерное общество «Новая пятилетка»
25) Акционерное общество «Долговское»
26) Открытое акционерное общество «Челябинскоблгаз»
27) Частное акционерное общество «Каланчакский комбинат хлебопродуктов»
28) ООО«Проспект»
29) ООО«Управляющая компания М-Групп»
30) ООО«Управляющая компания «Агромакфа»
31) ООО«Темп Автотех»
32) ООО«Рамкон»
33) ООО«Просторы»
34) ООО«Арком»
35) ООО«Отельстрой»
36) ООО«Универсальный магазин «Школьник»
37) ООО«Новая планета»
38) ООО«Арктика-Сервис»
39) ООО«Мишкинский комбинат хлебопродуктов»
40) ООО«Родник»
41) ООО«Урал-Медиа»
42) ООО«Управляющая компания «Медиа-Центр»
43) ООО«Управляющая компания «Содействие»
44) ООО«Эмитент Консалтинг»
45) ООО«Информационная компания «Медиа-Центр»
46) ООО«Темп Интерсервис»
47) ООО«Экспресс-Карго»
Государственная пошлина – 20.000 руб.
121260, г. Москва, ул. Поварская, 15
№ дела в 1-ой инстанции: 2-3407/2024
1) Юревич Валерий Михайлович,
2) Юревич Наталья Евгеньевна,
3) Юревич Александр Михайлович,
11) Юревич Михаил Валерьевич,
Представители:
Трунов Игорь Леонидович,
Адвокат Адвокатской палаты г. Москвы,
Айвар Людмила Константиновна
Адвокат Адвокатской палаты г. Москвы,
Заместитель Генерального прокурора РФ
4) Белоусов Вадим Владимирович,
5) Белоусова Ирина Борисовна,
6) Чигинцева Валерия Вадимовна,
7) Чигинцев Максим Николаевич,
8) Савранская Марина Борисовна,
9) Иванова Юлия Максимовна,
10) Петрашева Наталья Сергеевна,
12) Фуфаров Владилен Владимирович,
14) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Маркоул ЛТД» (Markoul LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
15) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Аркокети ЛТД» (Arkoketi LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
16) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Корфиниа ЛТД» (Korfinia LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
17) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Стоувари ЛТД» (Stouvari LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
18) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Сула Гранти ЛТД» (Sula Granti LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
19) Частная акционерная компания с ограниченной ответственностью «Закостал ЛТД» (Zakostal LTD, страна инкорпорации – Республика Кипр,
20) Компания «Эм Джи Си Интернэшнл Б.В.» (MGC International B.V., страна инкорпорации – Королевство Нидерландов,
21) Акционерное общество «Первый хлебокомбинат»
22) Акционерное общество «Макфа»
23) Акционерное общество «СМАК»
24) Акционерное общество «Новая пятилетка»
25) Акционерное общество «Долговское»
26) Открытое акционерное общество «Челябинскоблгаз»
27) Частное акционерное общество «Каланчакский комбинат хлебопродуктов»
28) ООО«Проспект»
29) ООО«Управляющая компания М-Групп»
30) ООО«Управляющая компания «Агромакфа»
31) ООО«Темп Автотех»
32) ООО«Рамкон»
33) ООО«Просторы»
34) ООО«Арком»
35) ООО«Отельстрой»
36) ООО«Универсальный магазин «Школьник»
37) ООО«Новая планета»
38) ООО«Арктика-Сервис»
39) ООО«Мишкинский комбинат хлебопродуктов»
40) ООО«Родник»
41) ООО«Урал-Медиа»
42) ООО«Управляющая компания «Медиа-Центр»
43) ООО«Управляющая компания «Содействие»
44) ООО«Эмитент Консалтинг»
45) ООО«Информационная компания «Медиа-Центр»
46) ООО«Темп Интерсервис»
47) ООО«Экспресс-Карго»
Государственная пошлина – 20.000 руб.
Податели жалобы. Ответчики -
07 Апреля 2025
№ГП-1-10/2024
№ГП-1-10/2024
Истец –
Ответчики -
КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА
на решение Центрального районного суда города Челябинска от 08.05.2024 г., апелляционное определение Челябинского областного суда от 30.07.2024 г. и
кассационное определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 05.02.2025 г.
Сведения о владении и передаче акций и долей в Обществах-ответчиках.
